Клубок со змеями

«Не может быть! Я сделал работу, как надо. Все было в отличном состоянии — глина, дерево, тростник… хотя, причем тут вообще тростник? Надо бежать! Но куда? Куда угодно, но надо… нет! Я невиновен! Нужно остаться и защищаться… а что если нет? Что если я и в самом деле проглядел гнилую деревяшку или не до конца закрепил… Глупости! Я точно знаю, что ничего не упустил. Тогда нельзя бежать, иначе это все равно, как расписаться в собственной вине. Нужно во всем разобраться. Прямо сейчас. Возможно, этот дурак-корзинщик сам виноват… а если нет?».

Огромная волна сомнений, словно песчаная буря, захлестнула мой разум. На лбу выступили холодные капельки пота.

Набрав воздуха в легкие, я заставил сердце биться медленнее, а затем перевел взгляд на Сему:

— Как и когда ты об этом узнал?

— Я… я шел на базарную площадь, чтобы выяснить — кто и сколько может мне заплатить за Анум, — при упоминании жены он слегка покраснел. — Направляясь к Западным воротам, я увидел небольшую толпу возле дома корзинщика. Ну… то есть… возле того, что от него осталось. Крыша полностью обвалилась и… — здесь Сему на секунду запнулся, переводя дыхание, — в общем, люди кричали, мол, что произошло? как это случилось? зовите стражу! Я решил не терять время и предупредить тебя.

Нечто промелькнуло в голове, когда я выслушивал этот короткий монолог друга. Некое воспоминание, которое казалось крайне важным. Однако мой взбудораженный разум не позволил памяти уловить его за хвост. Оно промелькнуло и исчезло так же быстро, как полевка в высокой траве.

Отвлекшись на собственные мысли, я не сразу сообразил, что Сему обращается ко мне:

— …будет?

— Прости, что ты сказал? — переспросил я.

— Ты ведь знаешь, что с тобой будет, да?

— О чем ты? — прохрипел я, хотя прекрасно понимал, куда он клонит.

«Если строитель возвел для человека дом, оказавшийся настолько непрочным, что он развалился и стал причиной смерти его владельца, то наказание такому строителю — смерть».

Так звучит один из тех законов, что оставил нам Великий царь Хаммурапи[3]. Да хранят боги его душу.

— Ты построил для него эту хижину, а на следующую ночь она развалилась, будто над ней буря пролетела.

— Это не моя вина, — твердо ответил я.

«Я верю в это. Или я просто хочу в это верить?».

Сему сочувственно посмотрел на меня:

— Понимаю. Но, ты же, не можешь за всем уследить…

— Никаких «но»! Я все сделал, как надо! Крыша не могла обвалиться. Просто не могла! Да и вообще, что ты говоришь? Я не уследил?!

Сему глядел на меня взором царского писца, от которого утаили часть налога.

— Не смотри на меня так! Это не я!

— Конечно, не ты, — быстро поддакнул он, хотя весь его вид говорил об обратном.

Я выпрямился и, больше не обращая на него внимания, вернулся в хижину. Подождав, пока глаза привыкнут к сумраку, отыскал кожаные сандалии. Они валялись в пыльном углу рядом с инструментами. Спешно натянул их на ноги.

«Надеть рубашку? Да нет, не стоит. Я быстро улажу это недоразумение».

Стараясь выбросить дурные мысли из головы, я вернулся к Сему.

— Пошли, — буркнул я, закрывая дверь.

Он тупо уставился на меня:

— Куда?

— К дому корзинщика, куда же еще?

— То есть… ты не собираешься бежать?

— Бежит, значит, виновен, — изрек я. — Забыл эту народную мудрость?

Сему не ответил. Только вздохнул и поплелся следом.

Взбивая на дороге клубки пыли, я направился к дому корзинщика, внешне сохраняя спокойствие, однако внутри сжимаясь от страха. И огромная стена Вавилона вдали уже не поражала воображение тем ранним утром.

[1] Вавилонское песнопение. Перевод Н.И. Лисовой.

[2] Мардук — верховное божество пантеона Вавилонии, верховный бог в Древней Месопотамии, бог-покровитель города Вавилона.

[3] Хаммурапи — вавилонский царь, правивший царством примерно за 150 лет до описываемых событий. Именно ему принадлежит известный свод законов Старовавилонского периода.

2