Клубок со змеями

Я кивнул, выливая в рот остатки вина из кувшина. Глаза начинали понемногу слипаться, но я не собирался сейчас засыпать. Мне необходимо было хорошенько все обдумать — не только, как убедительней сыграть роль работорговца, но и возможность обвести вокруг пальца самого Азамата, если он решит устранить меня, словно ненужную вещь. Хотя пока я не представлял возможным, как это сделать. Глава разбойников был исключительно проницательным человеком.

Думая обо всем этом, я не заметил, что продолжаю сидеть за столом в его шатре и услышал его голос:

— Ты еще здесь?

Я взглянул на Азамата и увидел то жестокое и расчетливое выражение лица, которое у него было во время моего допроса. Решив не искушать судьбу, я резко встал и поспешно покинул шатер, хозяин которого перестал играть в доброго дядюшку.

* * *

Оазис встретил меня ночным небом. Оно раскинулось над головой, подобно черному куполу, усеянному серебристыми узорами многочисленных звезд. Кожу приятно холодил слабый ветерок. Вдохнув полной грудью, я неспешно побрел в сторону своего шатра. Настроение было приподнятое. Я даже с легким нетерпением ждал начала своих будущих приключений. Единственное, что немного заставляло волноваться, так это серьезный риск для жизни, но не более того. Страх окончательно ушел, по крайней мере, в том обличии, коим я знал его раньше — паническим и сковывающим. А собственная жизнь и без того в последнее время слишком часто висела на волоске, чтобы заставлять меня чересчур беспокоиться за нее.

Предатель в бочке, судя по всему, спал, однако двое его «телохранителей» продолжали бессменно бодрствовать. Я рискнул им подмигнуть и, не дождавшись ответной реакции, проследовал дальше. Влажный песок хрустел под сандалиями, налипая кусочками на подошвы.

Водная гладь небольшого озера, нарушаемая слабой рябью от дуновения ветерка, выглядела просто восхитительно в свете ночных звезд. Красота природы настолько завораживала, что я остановился полюбоваться ею, с наслаждением вдыхая свежий воздух. Ничто не нарушало ее гармонии, погрузившейся в тихий покой.

На противоположном берегу кучка верблюдов мирно спала, прислонившись спинами друг к другу. За исключением одного — он продолжал жевать кустарник.

«Ушлый зверек. Правильно, хочешь быть здоровым — ешь один и в темноте».

Полюбовавшись еще несколько минут местными видами и ощутив небольшой холодок на оголенных руках, я поспешил в сторону своего шатра, уже представляя, как завалюсь на кровать и займусь глубоким сном. На оставшемся пути я никого не встретил, хотя из соседних палаток доносились приглушенные голоса.

Подходя ко входу в шатер, я уже собирался откинуть полог и войти внутрь, как услышал оклик:

— Хедж баку!

Я понятия не имел, на каком языке это было сказано, но почувствовал, что обращаются именно ко мне. Обернувшись, я увидел, что передо мной, в четырех-пяти локтях, стоит темнокожая женщина, ростом немного ниже меня, полностью обнаженная, если не считать двух тонких повязок, скрывающих самое интересное, и золотого браслета на левой руке. Густые черные волосы свисали до плеч, а такого же цвета глаза внимательно наблюдали за мной. В каждой руке она держала по короткому мечу. В храмах любви Вавилона я встречал много красивых женщин, но не припоминал таких грациозных.

— Хедж баку, — повторила она хриплым голосом и сделала приглашающий жест.

— Я не понимаю, — ответил я.

Она закатила глаза так, что только белки засверкали во тьме, а затем ответила по-аккадски:

— Белый раб.

— Я?

— Нет, я, — и засмеялась, обнажив белоснежные зубы, ярко выделяющиеся на темном лице.

— Я не раб.

— Тогда кто же ты? — она прекратила смеяться.

— Ремесленник. Саргон из Вавилона.

Она усмехнулась и бросила на песок к моим ногам один из клинков:

— Защищайся, Саргон из Вавилона.

Я изумленно уставился на меч, затем перевел взгляд на нее:

— Что?

— Защищайся, — нетерпеливо повторила она.

— Не понимаю…

Она презрительно фыркнула и мотнула головой. Ее пышные локоны взмыли вверх.

— Похоже, боги обделили тебя мозгами.

Проглотив этот укол, я медленно произнес:

— Я никогда не держал в руках оружие.

Она вновь залилась звонким смехом, а затем ответила:

— Придется. Выбора у тебя нет.

— Могу я хоть узнать твое имя перед тем, как меня проткнут мечом? И на каком языке ты ко мне обратилась?

Она окинула меня изучающим взглядом:

— Я Бастет. И это египетский язык.

Я вскинул брови:

— Интересно… Я слышал, как Египет называют Черной землей, но не знал, что жители тоже черные.

— Я нубийка, — слегка нахмурившись, ответила Бастет, — хватит болтать, приступай.

Она встала в защитную стойку, отставив назад левую ногу и держа правую руку с мечом перед собой острием ко мне. Я вздохнул и наклонился за клинком. В тот момент, когда мои пальцы уже готовы были сомкнуться на рукояти, я вдруг вспомнил бой Тегим-апала и Эмеку-Имбару. Как первый, взяв меч в левую руку, сделал обманный выпад, чуть не проткнув командира отряда городских стражников. Я решил, а почему бы не попробовать? Терять-то нечего. И, взяв клинок в левую руку, выпрямился.