'Клубок' вокруг Сталина

Стремительная по темпам, грандиозная по масштабам советская индустриализация позволила успешно развиваться железнодорожному транспорту - основному виду транспорта в те годы. Руководитель железнодорожников Каганович спустя много лет вспоминал, что Сталин говорил наркомам, руководившим другими отраслями экономики, что экономика страны развалится без хорошо налаженного железнодорожного транспорта.

Сложней обстояло дело с сельским хозяйством. Здесь приходилось бороться не только с отсталостью, но и с последствиями раскулачивания и насильственной коллективизации. Принятый на II съезде колхозников-ударников в феврале 1935 года Примерный устав сельскохозяйственной артели обобщил и оформил новые отношения в колхозной деревне, определил главные принципы организации производства и распределения в колхозах, гарантировал существование личного подсобного хозяйства у колхозников.

Теперь стало ясно, что суровая, даже жестокая политика в области сельского хозяйства, которая господствовала в начале 30-х годов, была в значительной мере необходимой. В противном случае развитие страны регулировалось бы "снизу", в соответствии с возможностями и потребностями крестьянства. А крестьянин не станет трудиться на город по доброй воле, не получая взамен ничего, кроме бумажных денег, доверия к которым быть не могло. Требовалось бы сначала развивать легкую промышленность и спешно закупать зарубежные товары, чтобы удовлетворять потребности "свободного крестьянства".

Вот почему надо было заставить крестьян работать на индустриализацию силой, можно сказать, закрепостить их, организовав в подконтрольные сверху хозяйства. Это насильственное мероприятие, принесшее немало горя и страданий крестьянам, в перспективе давало возможность применять новую технику и научные методы ведения сельского хозяйства, провести и здесь индустриализацию.

Восстановление сельскохозяйственного производства началось в 1935-1937 годах, когда стали подниматься урожаи и на поля постепенно стало выходить все больше техники. Выросли валовые сборы зерна, хотя в целом за вторую пятилетку они оказались ниже, чем в первую: 729 млн. ц против 735,6 млн. ц. Однако, как известно, коллективизация особенно сильно ударила по животноводству, потому что крестьяне учинили массовый забой скота, не желая его "обобщать". Теперь возобновился рост поголовья скота. Поднялась оплата труда колхозников.

В 1937 году система МТС (машинно-тракторных станций) обслуживала 9/10 колхозов. Одновременно завершался процесс коллективизации остававшихся еще единоличных хозяйств. К началу второй пятилетки их было около 9 миллионов. В 1937 году колхозы объединили 93% крестьянских хозяйств. Полностью сложился колхозный строй как составная часть советского общества (в стране насчитывалось 243,7 тысячи коллективных хозяйств).

Жизнь в СССР налаживалась. С 1 января 1935 года были отменены карточки на хлеб и муку. Осенью приняли новый закон о школе, укрепляющий власть учителя и дисциплину учеников. В городах упразднили потребительскую кооперацию и оставили только государственные магазины. Отменили карточки на мясо, жиры, сахар, картофель, рыбу. В конце года отменили ограничения на поступление в вузы по социальному признаку.

Объединение разрозненных - по национальному составу - частей страны проводилось не только политически и экономически, но и на основе единства культуры. В 1938 году правительственным указом было введено обязательное преподавание русского языка в школах всех нерусских республик (вспомним, что Сталин не без гордости называл себя человеком русской культуры, что было совершенно верно).

Казалось бы, укрепление экономической мощи страны и улучшение жизни народа должны были радовать Сталина и всех его соратников, а противников убеждать в том, что проводимая генеральная линия себя оправдывает. Казалось бы, не было никаких веских оснований для той волны репрессий, которая последовала в 1937 году. Правда, антисоветская пропаганда почти вдесятеро преувеличивает количество осужденных за антисоветскую деятельность (цифры мы еще приведем). Но все равно их число исчислялось сотнями тысяч.

В чем же дело? Какие объективные причины могли определять массовые репрессии? Неужели только тем, как утверждал Сталин, что сопротивление строительству социализма увеличивается по мере успехов советской власти и обостряется классовая борьба.

С внешнеполитических позиций это положение логически оправдано. Раз уж ведущим капиталистическим державам не удалось в зародыше задушить пролетарское государство, а затем и не оправдались надежды на его экономический крах, то приходилось всерьез задуматься о том, к каким это может привести результатам. Чем более явными, определенными, бесспорными становились успехи Советского Союза, тем больше беспокойства это доставляло буржуазным государствам. Ведь их руководители помнили об угрозе мировой революции (хотя Сталин и отказался от этой бредовой идеи).