Клудж. Книги. Люди. Путешествия

На самом деле, мне хотелось бы не то что даже реабилитировать в общественном сознании фигуру Фоменко, этого абсолютного еретика, придумавшего целую вселенную – как Лукас Star Wars, – а скорее рассказать о приключениях одной, потенциально сверхважной, идеи – разумеется, через биографию, через историю жизни одного конкретного человека, нашего с вами современника. Это будет история о том, по каким законам идеи циркулируют в обществе – почему одни принимаются, тиражируются, вызывают интеллектуальные эпидемии – а другие признаются еретическими. Почему научные революции иногда происходят – а иногда нет. Но как объяснить тем, кто потратил жизнь на знакомство с одной картиной мира, которая вполне их удовлетворяет, – что все, к чему они привыкли, – чушь? И сколько, спрашивается, шансов у того, кто начнет хватать их на улице за пуговицы и кричать – постойте: все неправильно, сейчас я расскажу вам, как было на самом деле!

Эти все разговоры мои с академиком привели к тому, что я стал шататься по всяким странным, неочевидным, местам, и смотреть – интересно же, самому проверить. Перед первым моим выездом, по-моему, в Сирию (которая у него, по сути, и есть Рос-си-я, Си-рия, Дамаск – Да Москва), я попросил у него совета: ну хорошо, Анатолий Тимофеевич, а вот на что обращать внимание? к чему приглядываться? И он сказал две вещи – шокировавшие меня своей нелепостью – которые я, тем не менее, запомнил.

Первая:

«Заглядывайте статуям за спины”.

И вторая:

“Ищите повсюду следы Куликовской битвы”.

Поначалу я воспринял их буквально – ну и пожал плечами, конечно; сумасшедший, что возьмешь.

Со временем, однако ж, я стал воспринимать их – чем дальше, тем больше – метафорически: как такой дзенский, пробуждающий, хлопок ладонями перед лицом.

Не веришь, что античность – это средневековье, а Египет – усыпальница русских царей, – ладно, не надо, черт с тобой. Но не отворачивайся, смотри; езжай и смотри.

Я смотрел – и видел: видел кресты на гробницах Ахеменидов в Иране. Видел в Ливане каменные блоки, из которых построены храмы Баальбека – знаете, какого они размера? С пятиэтажку нашу. До нашей эры. Сам, своими глазами наблюдал, как во время тахрирских событий, пока в стране нет иностранцев, египтяне достраивают свои пирамиды – с кранами, с бетономешалками, пока никто не видит. А явный курган около Эйвберри в Англии – огромный курганище, почему-то обнесен изгородью, даже ступить на него нельзя, не то что… Якобы что-то там можно нарушить. Почему, спрашиваю, не копают? «Нет средств». На то чтоб Адрианов вал восстанавливать – я прошел вдоль всей Адриановой стены, от Карлайла до Ньюкасла – есть средства, а чтобы Эйвберри раскопать… Странно, нет? А Британский музей? Вы что думаете, все мумии выглядят, как Туманхамон, «типично египетскими»? Неа – как бы не так. Мы про всё ведь думаем – ах какое оно древнее, ах какая старинная традиция. Вы знаете, к примеру, когда родилась традиция зажигать олимпийский огонь и передавать факел по эстафете? – О, олимпийский огонь это его любимый конек… – Тьфу на вас. Ну что – в Древней Греции? Античность? В 1936 году она родилась! В Берлине на Олимпиаде – не хотите?

– Лев, ну вы все-таки… – Время, да? Уже? Заканчиваю!.. Смысл проекта – продемонстрировать, что правда непостоянна. Если хотите, меня интересует гуманитарная «окончательная теория» – ну знаете, как вот сейчас пытаются состыковать квантовую механику и теорию относительности… – Послушайте, но уши же вянут, это же какое-то мракобесие, издевательство над наукой, а! – Наука! Наука – репрессивная система, инструмент подавления правды. Вся наука, философия, религия работает не на поиски правды, а на ее подавление – и вытеснение. – Да какая еще наука! Нет абстрактной науки, есть люди, конкретные ученые, вы их, что ли, во вранье обвиняете? Да они вам за правду знаете что… – Конкретные ученые – может быть. Даже наверняка. Но и они – часть коллектива. А коллектив, мы все, используем науку, чтобы подавлять воспоминания о подлинной истории, о катастрофе… У правды и гравитации есть много общего: и та и другая – непостоянны! – Стопстоп, спасибо, мы же договаривались, что все выступления длятся по 10 минут, а вы и так уже почти… Ого-го, да тут… Вынужден прервать вас. – Правда? Ух ну я и… Заврался… – Следующий, пожалуйста.

Вердикт:

В финансировании отказать.

Как у Черчилля