Клык

Колечко пришлось мне как раз впору — будто специально для меня сделано. (Как это Клык размер угадал?) Стою, молчу и глаз от кольца оторвать не могу.

Вдруг понимаю, что Клык ждет, что я скажу, и охрипшим голосом выдавливаю из себя:

— Спасибо. Оно… оно… само совершенство.

— Это ты само совершенство, — шепчет Клык мне в самое ухо. — Такая, какая ты есть.

Я опять теряю дар речи и только через пять минут понимаю, что я, как идиотка, глазею на него с блаженной улыбкой. Трясу головой, стараясь стряхнуть с себя магическое притяжение его глаз.

— Все, харэ! — Газзи хлопает в ладоши. — Теперь все айда на крышу! Мои подарки в интерьеры не вписываются. Того и гляди что-нибудь подожжем.

У меня в груди что-то екнуло от мгновенного беспокойства. Но на крыше сразу же отпустило. Солнце только что село, и горы вдали залиты нежным розовым светом.

Мы все усаживаемся, свесив ноги с крыши. Камушек у меня на кольце мерцает даже в этом сумеречном свете, и я то так поверну правую руку, то эдак. И чувство у меня такое, будто я сама изнутри засветилась.

Надж сидит рядом со мной и снова меня обнимает:

— Татуировка! Они нынче в такой моде, ты себе даже не представляешь! Только я никак не могу решить, какую выбрать.

От ее радости на душе у меня тепло и светло.

— Не торопись. Придумаешь что-нибудь.

— Теперь все сидите смирно, — командует Газзи, перебирая что-то в большой картонной коробке. Клык садится за мной и ласково притягивает к себе за плечи. Я откидываюсь назад, прислоняясь к его груди, и от счастья и волнения едва дышу. К тому же мне страшно неловко, потому что стая и так нас все время дразнит. Но Клык явно не собирается от них ни скрывать, что мы вместе, ни притворяться, что нам хочется каждую минуту быть рядом.

— Макс будет первой, — торжественно объявляет Газзи. — Потому что это ее идея всехний день рождения устроить.

Мы все хором заорали «ура», и Газ щелкает зажигалкой. Что-то воспламеняется в темноте и после секундного шипенья и треска — вжжж — устремляется в чернеющее небо. Еще три секунды — взрыв, и в небе загорается голубой огненный офигительный шар.

— Ах! — выдыхает стая.

И тут шар рассыпается, и синие мерцающие блестки складываются в огромную сияющую букву «М».

— Газ! Ты гений! Умереть — не встать! Как же ты это смастрячил?

Газзи скромно опускает глаза:

— Секрет фирмы — залог успеха. Теперь Клык!

Огненный шар Клыка похож на апельсин и зажигает небо ярко-оранжевыми огнями. Он такой яркий, что на многие мили освещает всю округу. Где-то далеко-далеко внизу под нами по уступам горной гряды вьется полузаброшенная дорога. И в оранжевых отсветах мелькает черный джип, движущийся по ней вдоль отвесного склона.

Я вскакиваю на ноги, как только в небе загорается рыжая буква «К».

— Ребята! К нам едут гости!

33

Сажусь на корточки, стараясь держаться в тени. Над головами взошла яркая полная луна, и наши орлиные глаза легко различают очертания неумолимо приближающегося к нашему убежищу джипа.

— Может, кто-то заблудился? Или куда-то мимо едет? — безнадежно предполагает Клык.

— Как же! Держи карман шире. — Я едва сдерживаю самые черные ругательства. — Скажи еще, пасхальный кролик скачет или Санта-Клаус Северный полюс потерял.

Праздничное настроение мгновенно улетучилось, и я уже готова к бою.

Вот оно, начинается. Я чувствовала, что в воздухе что-то неладное носится. Не зря я от каждого шороха до потолка последние дни подпрыгиваю. Выходит, никакой паранойи у меня нет. А есть интуиция и дежавю: место то же, дом почти тот же. А значит, и лапа, и рожа ирейзера тоже мне не пригрезились. Даже черный джип — как год назад, когда ирейзеры на наш старый дом напали. С тех самых пор мы и живем в бегах.

Похоже, наши самые кошмарные кошмары начинаются сызнова.

— Значит так, ребята! Разлетаемся. Прячьтесь в кронах деревьев. Следите, есть ли в небе вертушки. Не открывается ли люк на крыше джипа. Атакуем по моему сигналу. Бейте прицельно по стеклам машины.

— Так точно, — с решительным видом козырнул Газзи.

Почти бесшумно, пригнувшись, перебегаем на другую сторону крыши, ту, что дальше от дороги. Я все еще не могу поверить в происходящее. В новом доме мы едва неделю прожили…

Каждая мышца у меня напряжена — я готова к прыжку. И вдруг Ангел склоняет на бок голову:

— Макс, подожди. По-моему, это… это Джеб.

— Как Джеб? — недоверчиво переспрашивает Надж.

Ангел выпрямляется и кивает:

— Наш Джеб. Его что, тоже атаковать?

Я мысленно застонала. Как бы Джеб теперь ни клялся и ни божился, что он помогает стае и мне тоже, я ему больше не верю. Он то с нами, то против нас. Получается, как будто он говорит: «По вторникам я злодей, а по пятницам — ангел-хранитель». У меня от его предательств голова кругом идет.

— А он один?

Ангел на секунду задумалась.

— Нет.

— Так-так, — вздыхаю я. — Нет, не надо его атаковать. Но держите ухо востро, особенно с тем, кто там с ним едет. Это, случайно, не моя мама? — загорелась я внезапной надеждой.

Ангел мотает головой:

— К сожалению, не мама.