Клык и коготь

– Я тоже очень привязалась к нему, – сказала она то, что собиралась, но поняла, что это правда, только когда произнесла это вслух.

– Сильный ли он дракон?

– Он работает в Департаменте Планирования, – сказала она. – Успешно делает там карьеру. В нем тридцать футов, но он еще растет.

– Тогда, если он сменит свое имя на твое и станет Телсти, выходи за него и принеси ему владение в качестве приданого.

– Ты и правда этого хочешь? Ты совсем нас не знаешь. – Себет поверить не могла тому, что слышала. – И скандал с твоим именем…

– Скандала не будет. Ты будешь Высокородной Телсти. Этого достаточно, чтобы все отводили глаза. От званий пользы немного, но это – одна из них.

– А мои кузены?

– Я поручу моим поверенным все уладить, чтобы не было никаких споров. Эйван Агорнин. Досточтимый, ты сказала?

– Почтенный, – поправила Себет. – А если он не женится на мне?

– Тогда будет глупцом, – сказал ее отец. – Если не женится, тебе следует выйти за твоего кузена или за кого пожелаешь. Но обязательно выйди замуж. Ты не можешь рассчитывать удержать поместье без этого. Владения Телсти слишком велики, чтобы оставаться… – он заколебался. Она не была драконицей, женой или вдовой, для того, кем она была, не придумали слова.

– Если Эйван не согласится, я найду мужа, – сказала она. Тут она замолчала с открытым ртом, потому что, приняв волю отца, она вспомнила, как Калиен говорил, что самое важное – это душа ее отца. Она засомневалась. Он не знал, что ее отец собирается ей предложить – безопасность, замужество, титул, – осмелится ли она рискнуть всем этим? Все это еще не было достаточно реальным, чтобы почувствовать риск утраты. Она сглотнула.

– Отец, еще одно. Я выжила и поднялась в мире благодаря помощи Истинной Церкви. Захочешь ли ты повидать священника, чтобы исповедаться, Отец? Ради меня?

– Ты была слишком молода, чтобы познать Истинную Церковь, – ответил Высокородный Телсти.

– Слишком молода? Как я могла быть слишком молода? Священники этой церкви проповедовали на улицах, где работали самые униженные, они наставили меня на путь истинный. Ваших священников там не было, они безопасно укрылись в своих церквях, живя на церковные сборы, а священники Истинной Веры помогали нам. Я знаю, чему я научилась, я знаю, что исповедь и отпущение освобождают душу, когда все вокруг ужасно, и что Камран был Яргом, который отдал жизнь, чтобы принести драконам слово Божье.

Себет ненадолго почувствовала себя одним из великих мучеников прошлого, как святой Герин, которой свидетельствовал истину религии, несмотря на риск потерять все земные блага.

– Ты не поняла меня. Я имел в виду, что ты была слишком молода, чтобы я начал учить тебя всему этому, прежде чем тебя похитили, – сухо сказал Высокородный Телсти. – Я уже исповедался моему собственному священнику и исповедаюсь снова, если мне будет даровано время. В нашей семье всегда верили Истинной Церкви, только мы держали это в большом секрете. Твой священник, может быть, и знал, но имена других староверующих не произносят, даже шепотом.

– Это уже больше не является незаконным, – сказала она. – Ты бы мог признаться в своей вере публично. Всем было бы великим утешением узнать, что Высокородный Лорд был Истинно Верующим.

– Это больше не является незаконным, потому что те из нас, кто втайне следовал истинными путями веры, добились этого, – сказал он. – Кроме того, законно это или нет, осмелишься ли ты, будучи клерком, заявить об этом публично? – Его глаза стали будто ярче. – Ты моя дочь и моя истинная наследница, – сказал он. – Если хочешь жить открыто в Истинной Вере, сделай это, но сначала посоветуйся со священниками. Они мне рекомендовали молчать об этом много лет. А теперь скажи им, чтобы позвали моего поверенного. А ты должна поговорить с твоим партнером, с Эйваном.

– Хорошо, – сказала Себет.

– Останься пока здесь, – попросил он. – Не уходи. Я не знаю, сколько мне осталось. Я повидаюсь с поверенным и со священником. Только будь со мной то недолгое время, что мне осталось. Моя дочь. Истинная Телсти, поднявшаяся благодаря своим достоинствам и сама нашедшая Церковь. Ты украсишь ряды Высокородных.

Тут она обняла его без колебаний. Она все еще не знала, предал он ее или нет, но это больше не имело значения.

– Я останусь с тобой до конца, – сказала она.

58. Третий званый обед и седьмое признание

Проведя три дня запертой в своей комнате без пищи и воды, Эйнар готова была признать что угодно и согласиться с чем угодно. Ее зрение начало угасать. У нее больше не было сил кричать. Ее золото было с ней, и оно давало утешение, когда она лежала на нем или перебирала его в темноте. Беренда умерла на этом золоте, и я умру, думала она, и виновником обеих смертей станет Даверак. Она всем сердцем молила богов о помощи. Она думала о Лондавере и о Селендре. Она молилась за душу Ламит. Она гадала, выпустит ли ее Даверак для появления в суде, или она уже будет мертва к тому времени. Она понятия не имела, сколько времени прошло.