Клык и коготь

– Какие прекрасные драгонеты, – проворковал он, склонившись над детьми. Когда-то давно он возжелал посвататься к Беренде, что стало причиной раздора между ним и ее отцом. Поскольку с ней он об этом никогда не заговаривал, официально она не ведала о сватовстве, и поэтому они могли общаться на людях, оставаясь в рамках приличий. Неофициально она прекрасно знала об этом, как и все прочие девушки, кто слышал, как их отец громогласно поносит святошу, и кому строго-настрого было наказано сидеть дома, чтобы их не умыкнули. Она послушалась наказа, но была скорее польщена, чем оскорблена. Она даже недолго надеялась, что сватовство будет успешным. Теперь, когда она устроена за другим и переменила цвет чешуи на ослепительно красный, как положено драконьей жене и матери, Беренда почитала его безопасным и приятным собеседником. Он, со своей стороны, рассматривал высокое замужество Беренды как доказательство собственного отменного вкуса, и от этого она нравилась ему скорее больше, чем меньше. С тех пор он так и не нашел другой невесты, хотя у такого хорошо устроенного священника с собственным хозяйством недостатка в предложениях не наблюдалось.

– Да, все трое из моей первой кладки, – ответила она, с умилением глядя на драгонетов, играющих у ног няни. Один был черным, второй – золотым, а третий – бледно-зеленым, за что его полагалось бы немедленно сожрать, если бы он не был отпрыском могущественного лорда.

– Как удачно для вас обоих, – сказал Фрелт, склоняясь к Сиятельному Давераку, который позой своей выражал нетерпение и разговор этот полностью игнорировал.

– Моя мать несла не больше двух за раз, – сказала Беренда. – Надеюсь, что в следующей кладке будет тоже три. Чем больше детей, тем лучше, слава Вельду.

– Приятно видеть такое почитание учения Церкви, – заметил Фрелт, склоняя голову на этот раз к ней. – Многие фермеры, кажется, не склонны размножаться вовсе.

– И в Давераке то же самое, – пожаловалась Беренда.

– Что именно? – спросил Сиятельный Даверак, выказывая интерес только теперь, когда упомянули его владения. Он был почти таким же темным, как его черный отпрыск, очень широкоплечим, с глазами такими бледными, что они казались почти розовыми, – далеко не самой приятной наружности дракон. Если бы не связанные крылья, любой бы счел Фрелта более привлекательным, чем Даверак, и Фрелт, зная это, ликовал немного больше, чем следовало бы.

– Недостаток потомства среди фермеров и низших сословий, дорогой, – ласково ответила Беренда.

– Ну, не знаю, полно их, право, полно, – ответил Сиятельный Даверак, – да вот же, у Маджи с фермы на гати только шесть дней как новая кладка. Я собирался слетать и навестить их сегодня, если бы не все это так некстати.

Беренда слегка отпрянула.

– Мой отец умирает, – промолвила она с достоинством.

– О да, дорогая, я знаю, мы должны присутствовать. Я не хотел быть таким категоричным, – сказал Даверак, склоняя крылья в сторону жены, которая приняла такое покаяние чуть заметным склонением собственных крыльев. – Однако у Маджи вылупилось еще четверо на их тощем клочке земли, знаешь ли, и они просто не смогут прокормить с этой земли еще четыре клюва, поэтому я думал принести домой что-нибудь питательное для маленького Ламерака. – Он указал кончиком крыла на зеленого драгонета. – Слегка нездоров, легко заметить, – сказал он Фрелту. – Но это временно, только временно. Ему нужна свежая печень. Скоро он ее получит в любом случае. Так что даже удачно, что мы теперь здесь, как я теперь понимаю.

Фрелт не возразил на это, что его собственная младшая сестра, которую много лет назад сожрали за излишнюю зеленоватость, тоже могла бы поправиться на драконьей печени, если бы только могла ее заполучить.

– Я уверен, что ваш священник следит за этим так же, как и вы, – ответил он.

– Я знаю свой долг, – сказал Даверак, расправляя крылья. – Я бы не позволил моему собственному заморышу вырастить крылья, равно как и слабачку самого захудалого фермера. Однако спешить некуда. Ламерак полностью выправится через неделю-другую.

– Вельд дает нам потомство, а Джурале следит за порядком в мире, – сказал Фрелт, протягивая передние лапы, будто на проповеди.

Сиятельный Даверак отодвинулся, чувствуя, что получил трепку, а Беренда отвернулась, разочарованная Фрелтом и не желая с ним больше говорить. Повисло неловкое молчание, в котором возня играющих драгонетов казалась чересчур громкой.

3. Столовая

В столовой поначалу все складывалось много лучше. Комната была не новая и поэтому не такая элегантная. На новый лад устроили только канавки санитарного назначения в полу, в остальном же столовая оставалась неизменной с тех пор, как была выдолблена эта пещера, то есть еще со Времен Порабощения. Обитатели столовой знали, что не элегантность помещения делает собрание приятным, но характеры собравшихся здесь. По принципу притягивания подобного к подобному, все неприятные участники собрались в гостиной, а все приятные – в столовой.