Клык и металл (ЛП)

Её губы поджались. Ник почти видел её желание послать его нах*й. Он определённо видел, как она мысленно отмела его слова о возвращении в Нью-Йорк. Он видел всё это вместе с несколькими другими вещами, которые он не мог прочесть, а потом выражение её лица изменилось. Это промелькнуло в её глазах одним сжатым шепотком... затем она отвела взгляд.

Подняв наручники, Уинтер снова позволила им раскачиваться на её пальцах.

— Ты позволишь мне надеть их на тебя? — спросила она. — Или нет?

Ник почувствовал, как его клыки удлинились ещё больше, а боль в груди усилилась.

Он всматривался в её глаза, в ту напряжённую пытливость, затем покосился на время в гарнитуре. Пять часов. Тот чёртов банкет состоится через пять часов.

Но Уинтер, похоже, тоже это уловила.

— Ты больше ничего не можешь сделать, Ник, — ровно произнесла она. — Ты сделал всё, что мог. Верно? Что ещё ты можешь предпринять?

Ник подумал над этим.

Нельзя сказать, что она ошибалась.

Он глянул на наручники.

— Ладно, — сказал он. — Но без них, — он мотнул подбородком, указывая на наручники. — Возможно, мне правда придётся вернуться в Нью-Йорк. Если ты наденешь их на меня, я в итоге сломаю твоё кресло, вырываясь из них.

Когда Уинтер нахмурилась, он добавил:

— И я не стану снимать гарнитуру.

— Нет, — возразила она, награждая его ровным взглядом.

— Да, — парировал он. — Кит может позвонить. Или Джорди. Я не могу просто пропасть с радаров. Не сейчас.

Она помрачнела ещё сильнее.

Увидев злость, нараставшую в её глазах, он прорычал.

— Я коп, Уинтер. Я не могу совершенно забить на такие вещи. Кит может найти что-то по сотрудникам «Архангела»... или Сен-Мартен. Джордан должен перезвонить мне после того, как поговорит с Морли.

Уинтер закатила глаза, опуская руку и с глухим стуком снова бросая наручники на деревянный стол.

— Ладно, — ответила она. — Но ты покормишься от меня.

Боль прокатилась по нему прежде, чем её слова отложились в сознании.

Язык Ника разбух во рту.

Должно быть, она что-то заметила на его лице, потому что улыбнулась.

— В конце концов, тебе надо поддерживать силы, — добавила она невинным тоном.

Пару секунд он просто стоял, глядя на неё.

Затем Уинтер отпустила его ногами.

Он просто стоял на месте, пока она не толкнула его туда, куда ей хотелось, руками и бедром направляя к антикварному креслу за её столом. Он последовал за её тычками, чувствуя, как в крови нарастает интенсивный жар. Этот жар лишь усилился, когда он позволил своему разуму расслабиться и погрузиться в это состояние.

Как и всегда с ней, казалось, что прошло слишком много времени.

Казалось, что прошло слишком, слишком много времени.

— А как же ребёнок? — хрипло спросил Ник, совершая последнюю жалкую попытку запротестовать, а сам опустился в её кресло из настоящей кожи и дерева.

Он поднял на неё взгляд.

— Они вернутся сюда. Я сказал им погулять всего несколько минут.

— Я заперла дверь, — ответила Уинтер.

Она спокойно обошла стол, подходя ближе и наблюдая за ним этими глазами, похожими на драгоценные камни. Ник смотрел, как она сдула несколько прядей волос с глаз, затем наклонилась и положила ладони на подлокотники. Игнорируя самого Ника и его тушу, занимавшую кожаное кресло, она откатила его на старомодных колесиках назад, пока спинка кресла не встретилась со стеной.

— ...Они не вернутся, пока я их не позову, — добавила Уинтер, выпрямляясь. — Я только что сказала Мэлу оставить нас в покое.

— Коварная ты женщина, — пробормотал он, глядя на неё снизу вверх.

Она не ответила.

Наклонившись, она принялась стаскивать его куртку с плеч, заставляя его привстать, чтобы помочь ей. Она сняла рукава, вытащила куртку из-за его спины и бросила на край стола.

Ник взглядом проследил, где она приземлилась.

Затем он смотрел, как Уинтер опускается перед ним на колени, вновь осознавая её раздражение из-за того, что он не позволил ей использовать наручники. Он не мог читать её разум так, как она читала его, но всё равно тревожился из-за того, насколько реальным это ощущалось... вещи, которые он улавливал от неё, просто находясь рядом. Каждый раз он хотел спросить у неё.

Он хотел знать, не выдумывает ли это в своей голове.

Он хотел знать, насколько это реально.

— Вполне реально, — пробормотала Уинтер, потянувшись к его ремню.

Ник поёрзал в глубоком кресле, ощутив очередной укол боли.

Он наблюдал за её лицом, за этими охерительными губами, деликатным изгибом подбородка, этими глазами странного цвета, наполненными светом.

На мгновение он увидел проблеск бледно-зелёных радужек...

Ник сердито подавил этот образ.

Он наблюдал, как она заканчивает расстёгивать его ремень.

— Ты мог бы слышать меня по-настоящему, знаешь ли, — пробормотала она, взглянув на него, пока расстёгивала его брюки и сдёргивала их ниже сиденья кресла.

Ник снова изменил позу, приподнявшись, чтобы помочь ей.

— ...Я знаю, что ты хочешь меня укусить, — добавила Уинтер, опуская брюки вместе с трусами ниже по лодыжкам и оставляя его обнажённым ниже пояса. — Почему ты просто не сделаешь этого? Почему тебе всегда надо корить себя за это, как какому-то монаху из XVIII века?