Клык и металл (ЛП)

Медленно, чувственно выпустив его изо рта, Уинтер посмотрела на него — её сине-зелёные глаза помутились, боль исказила её черты и линию поджатых губ. Просто при взгляде на неё, при виде этого выражения на её лице боль ухудшилась в сто раз, наполовину ослепив его. Когда зрение вернулось к нему, Уинтер по-прежнему смотрела на него, и он почувствовал, как боль вновь устремляется к пику...

Он по-прежнему не знал.

Он по-прежнему понятия не имел, его это боль или её.

«Я знала, — послала Уинтер через кровь. — Бл*дь, я знала. Чёртов лжец... чёртов лжец. Это тот видящий, о котором ты мне рассказывал, с которым ты был раньше. В которого ты влюбился...»

— Уинтер, — прорычал он. — Нет.

— Враньё.

— Уинтер...

— Валяй, — сказала она, крепче сжимая его член ладонью. — Отрицай. Отрицай то, что я только что услышала, Ник. Скажи, будто мне это послышалось.

Проблеск той боли и обиды отразился в её голосе.

В этот раз это была не только секс-боль.

Его реакция на это тоже была не совсем рациональной.

Вместо желания утешить её, как нормальный бл*дь человек, Ник захотел опять её укусить. Он хотел схватить её за волосы, уложить на стол и трахать, пока не почувствует, как она открывается ему, пока он не ощутит каждую крупицу этой боли и горя, которое в неё вплеталось.

Ему хотелось, чтобы она поделилась этим с ним.

Он хотел, чтобы она показала ему всё.

Всё это ощущалось как какая-то раздражённая, ни на что не направленная... нужда. С ней он нуждался, бл*дь. Он чувствовал, как вампир в нём требует этого, а более человеческая часть Ника отпрянула от того, как это проявлялось. Он также ощущал, как видящая в ней подначивает его.

— Прости, — сказал Ник, когда Уинтер снова взяла его в рот. — Прости...

«Иди нах*й, — сердито подумала она в его адрес. — Боже, Ник... заткнись. С чего бы мне хотеть извинений? С чего бы, чёрт возьми, мне хотеть извинений, когда ты наконец-то позволил хоть капельке важной информации о тебе проскользнуть наружу...?»

«Нет, — послал он, хватая ртом воздух. — Нет. Это неправда».

«Лжец. Бл*дский лжец, Ник. Какой же ты обманщик...»

Он притянул её руку обратно к своему рту.

Он снова укусил её, уже выше по предплечью. Угрызения совести накатили на него, когда он понял, что должен кусать её там, где это легче будет скрыть, но и про это он забыл, когда Уинтер застонала, не выпуская его члена и крепче притягивая его этим своим чёртовым светом видящей.

Чувствуя всё это, пока его клыки были в её плоти, Ник невольно закатил глаза. Он старался держать себя в руках, пока она стонала, всё ещё лаская его член губами. Он снова начал пить из неё, в этот раз сильнее... достаточно сильно, чтобы понимать — скоро надо остановиться.

Он должен остановиться, но не мог себя заставить.

«Бл*дь, бл*дь, бл*дь».

Он был на грани оргазма.

Он был так близко, бл*дь...

«Ты не кончишь, — послала она по-прежнему сердито. — Ты не кончишь так быстро. Придурок. Бл*дский придурок».

— Я теперь придурок? — выдавил Ник. — Gaos. Уинтер...

Он застонал, когда она притянула его ещё раз.

«Я могу кончить снова, — послал он, уговаривая, задабривая, притягивая её кровью. — Я не человек, Уинтер. Я не человек... Я могу кончить снова. Нам не придётся ждать...»

«Мечтай, Ник», — послала она, и та боль в ней по-прежнему смешивалась со злостью.

Её язык и губы замедлились, словно гипнотизируя.

Ник отдался ощущениям, снова запрокинув голову.

Он чувствовал, как его самоконтроль ускользает.

Усилием воли он заставил себя убрать клыки, перестать кормиться от неё... и так много её присутствия омыло его, хлынуло сквозь него, скользнуло глубже в его вены, в его разум, и Ник почувствовал, как его голова запрокидывается по-настоящему, глаза закрываются, и он расслабляется в кресле.

Он понятия не имел, как долго это продолжалось.

Как это часто бывало с ней... (слишком часто, пробормотала какая-то часть его разума...), его мозг отключился. Он погрузился во всё более знакомое, извращённое, полупьяное состояние, в котором он едва мог думать, едва мог отслеживать, где находится.

Он знал, что Уинтер по-прежнему его слышала.

Он знал, что его мысли не прекращались.

Они становились как будто более абстрактными, и её разум делал то же самое, омывая его присутствием и образами, затягивая его глубже в неё. Но это не унимало нужду, а лишь усиливало. Ник хотел сильнее открыть её, скользнуть глубже, чувствуя, как она притягивает его, желает того же самого...

— Бл*дь, — простонал он. — Бл*дь...