Клыкастые страсти

— Поверьте, мои охранники лучше любого спецназа. Хотя бы в силу того, что выживут даже после взрыва гранаты. И добьют врага без оглядки на любые конвенции.

— …

— Да. Оборотни. Но не стоит волноваться. Они не причинят вам вреда.

— …

— Извините за глупое предположение. Хорошо. Я пришлю их уже сегодня. Ночь они по-дежурят у подъезда и в подъезде. А утром часов в шесть?

— …

— Договорились. В шесть тридцать они заходят к вам, знакомятся и сопровождают весь день. Сделайте одолжение, сажайте их за руль машины. Один — за рулем, один — сзади, с вами. И не бойтесь за них. Их так просто не убьешь.

— …

— Да. И еще. Я прикажу им завезти оружие. Без разрешения, но полагаю, вас это не ис-пугает. Оно нигде не засвечено, заряжено серебряными пулями, поэтому поможет про-тив всех паранормов. Против людей тоже эффективно. Заодно ребята привезут и штук пять обойм. Вам пригодится.

— …

— Нет. Она сама — оружие.

— …

— Тем не менее, это так. Константин Савельевич, пожалуйста. Я не стал бы уговаривать вас, но обстановка критическая. Все решится в ближайшие два-три дня. Но если что — будьте готовы. Ко всему.

…

— Да.

И передал трубку мне.

— Алло?

— Юлька, что у тебя за манера — влезать куда не надо?

— Да кто ж знал, что от брата-кретина будет столько проблем!?

— Надо было его сразу по-тихому прикопать под забором. Или сдать преследователям головой.

— Стоило бы. Но сейчас уже нельзя. Получится как признание в собственной слабости. Отстоять не можем, поэтому отдаем его вам… чего те и добивались. После такого жить нам будет намного сложнее.

— Будете стоять до конца?

— А куда деваться? Хотя у меня уже возникает желание прибить Славку, прикопать вме-сте с его пади где-нибудь под кустиком и заявить, что они и нам нагадили.

— Что такое пади?

— То, что он себе нашел. Низшая каста в иерархии оборотней.

— М-да.

Дед помолчал несколько секунд. А потом решился.

— Юлька, если это понадобится — не жалей никого. Лучше я еще раз похороню его, а не тебя. Славку я, в конце концов, считаю мертвым вот уже лет девять. А тебя терять не хо-чется. Ты — Леоверенская.

Я моргнула внезапно повлажневшими ресницами. Ну, если ЭТО — не комплимент, то другого мне и не надо. Для деда род и семья были всем. Для меня, как оказалось — тоже. И признать кого-то Леоверенским для него было — как орден. И для меня — тоже.

Медленно текли прозрачные воды реки времени. Уходила вдаль портретная галерея. Сотни и сотни людей, живших до меня, предавших мне свою кровь, свой характер, свои черты лица, свои вкусы и пристрастия, свою стойкость… и их глаза твердо и ласко-во глядели на меня через бездну веков.

А если б над нею беда и стряслась,

Потомки беду перемогут!

Бывает, — примолвил свет-солнышко-князь,-

Неволя заставит пройти через грязь -

Купаться в ней свиньи лишь могут!*

Юля цитирует стихотворение А. Толстого «Змей Тугарин», прим. авт.

И я шла.

Держала голову и улыбалась.

Превозмогала любую беду.

Дралась не на жизнь, а на смерть, даже против многократно превосходящего против-ника.

Зачем?

Чтобы когда-нибудь через много лет, может даже сотен лет, мои потомки так же гля-дели в глубину веков. И улыбались.

«Наши предки боролись за жизнь. Когтями, зубами, словами и делами. Они сделали все, чтобы мы — жили. Родились, смеялись и плакали, любили и ненавидели. Неужели мы можем их подвести? Струсить, сломаться, предать… просто — не выжить и не дать жизнь своим детям? Кто сказал, что мы — не справимся!? Что мы не сделаем больше, не пройдем дальше и выше!?»

Мы — справимся. Просто для того, чтобы наш род не прервался. Мы — Леоверенские.

И любой человек может сказать то же самое про свой род. Про свою семью и детей. И не беда, если утеряна информация о предках. Сам поднимайся с колен. И рвись выше и дальше! А зачем жить, если нет цели? Некуда стремиться? Не видеть небо…

— Юля? Прекращай зависать в облаках! Прием! Прием!

Дед не церемонился.

— Ты меня поняла?

— Да.

— Тогда — действуй.

— Ладно. Счастливо.

— Пока.

Я убрала голову от телефона и поглядела на Мечислава.

— Дед мне голову оторвет.

— Не волнуйся, кудряшка, я всегда смогу тебя защитить, — улыбнулся мне вампир.

Руки болели все сильнее. Поэтому мой прогноз вампиру не отличался оптимизмом.

— А тебе — клыки выдерет. Плоскогубцами. И без наркоза.

Мечислав коротко рассмеялся и чмокнул меня в кончик носа.

— Кудряшка, ты просто прелесть. Еще бы пригрозила «папе пожаловаться…».

— Вот как увидимся, так и пожалуюсь. А пока сам можешь к нему идти, — огрызнулась я. Упоминание о погибшем отце мне удовольствия не доставило.

— Извини, пушистик. Вадим, сейчас приедем — и давайте ко мне. Ты, Борис, Сашка, Леонид…

— И Валентина хорошо бы позвать — добавила я.

— Позвать? Мы его еще и не выставим. Ты с ним сильно подружилась за последнее вре-мя, — медленно произнес Мечислав. — На него смотреть было страшно, когда он узнал о нападении.

— Он хороший друг, — произнесла я. — Я бы за него тоже волновалась.

— Сильно?

В голосе вампира прозвучало что-то незнакомое. Но руки слишком ныли, чтобы я еще и задумывалась о таких мелочах.

— Сильно.

— Насколько сильно?