Клыкастые страсти

— А вот веди себя, как приличный фамилиар, а не как абы кто, — ехидно посоветовал Ле-онид. — Я тебя подожду снаружи. Нам еще кое-что надо обсудить.

— Хорошо.

Я дождалась, пока Лёнька вышел — и присела в кресло.

— что скажешь?

Славка молчал несколько минут, собираясь с силами. Потом решился.

— Юля, это правда, насчет Клары?

— Что именно?

— Что она никогда меня не любила, легла под меня по приказанию своего любовника чтобы подобраться к тебе…

— а еще сливала информацию противнику и пыталась меня угробить. А тебя так и вооб-ще чуть не.

— Жалеешь, что чуть — не состоялось?

Я пожала плечами.

— Для меня все равно ничего не изменится. Дед тебя так и так не простит, в моей жизни ты участвовать не будешь, поэтому мне наплевать — жив ты или мертв.

Славка поднял брови.

— Ты так уверена насчет деда?

— Да.

— Интересно, почему? Я ведь был прав тогда. Ты помнишь отца?

— смутно.

— а я его хорошо помню. Он маму любил.

— И мама его?

— Да.

— При жизни отца и бабушки у них с дедом ничего не было. Потом — их свободная во-ля.

— а о приличиях подумать не надо?

— Славик, о каких приличиях ты говоришь? Сколько им осталось? Год? Пять лет? Де-сять? Разве они не имеют права быть ну хоть чуть-чуть счастливыми?

— За наш счет?

— почему за наш счет? Это ИХ личная жизнь. А ты — эгоист. Неужели не ясно, что твои родные имеют право быть счастливыми?

— Это мерзко.

— Потому вы с дедом и не помиритесь. Он не хуже меня чувствует твое неприятие. И за-чем ему такая морока?

— А мать?

— Покажешься ей на глаза — я тебя сама грохну, — спокойно предупредила я. — и деда не дождусь. И вообще, давай про твою Клару. Да я домой пойду. Спать охота.

— Что с ней будет?

— Смерть.

Я ограничилась одним словом. Но братику это явно не понравилось. Он попытался по-шевелиться, задергал бровями, зашарил глазами по сторонам и наконец, не дождавшись с неба помощи, выдавил:

— Юля, а можно ее помиловать?

— Нет.

— почему? А если мы уедем? Тайно? Как бы казнь была, а на самом деле…

Я покачала головой и подняла руку останавливая Славку.

— я все поняла. Ты ее до сих пор любишь, да?

— Да.

— Не хочешь, чтобы она умерла готов поверить что ее обманули, запугали, поиздева-лись… Но это не так. Она любила своего вампира не меньше чем я — своего. И хочет уме-реть сейчас. Так у нее есть серьезный шанс оказаться рядом с ним. Так-то.

— что за чушь?

— Слава, от чего умерли Ромео и Джульетта? Они просто не захотели жать друг без дру-га. Если бы Даниэль не оставил мне… впрочем это неважно. Но я бы тоже могла в один из прекрасных деньков сигануть из окошка головой вниз. Могла бы. И я могу понять Клару. И уважаю ее решение. Уважай и ты.

— а я могу с ней поговорить?

— Да. Завтра, перед казнью.

— Ты стала жестокой, Юля.

— Жизнь воспитала. Отец умер, брат — бросил…

— Мать — шлюха, а дед…

Дальше я договорить ему не дала.

— Еще раз так скажешь про мать — я тебе сама шею сверну. Или Леонида попрошу. Всего хорошего. Поправляйся.

И вышла вон.

За дверью меня ждал Леонид.

— подслушиваем?

— Осведомляемся о настроениях охраняемого объекта, — парировал оборотень, подхва-тывая меня под руку. — Он тебя не расстроил?

Я покачала головой.

— Славку мне не жалко. Клару я понимаю. Для нее смерть будет благом. А этот…

— И ведь он действительно твой брат.

— Это и называется порода-урода.

Мы медленно шли к выходу из клуба.

— Так о чем ты хотел со мной поговорить?

— Разумеется, о размножении. Тигры — это животные Князя города, поэтому…

— Решите все с Валентином в порядке живой очереди, — перебила я.

Леонид кивнул.

— Хорошо. Но ты…

— А я согласна помочь. Вот посмотрим, как будет чувствовать себя Настя, как буду чув-ствовать себя я — и решим. Договорились?

— Да.

На улице нас ждали Глеб и Константин. Глеб помахал мне рукой и уселся за руль.

Я послушно запихнулась на заднее сиденье, к Константину, Леонид сел на переднее.

— Домой — распорядилась я.

* * *

Клару казнили в полночь следующего дня.

Славка попросил разрешения поговорить с ней.

Подсмотреть нам не удалось. Но подслушивали мы целым коллективом. Я, Вадим, Ва-лентин, Леонид. Мечислава тоже приглашали, но он сказал, что это ниже его достоинст-ва. Ну еще бы… Князь города подслушивать не может. А вот направить подслушивать подчиненных, а затем подробно их расспросить — это в его духе.

Почему не наблюдали? Устанавливать в камере видео — было всем лень. Глазки делать — тоже возиться. А вот втиснуть пару микрофончиков в вентиляцию — одно удовольствие. Сиди на диванчике — и слушай.

Славка вошел без стука. Некоторое время из динамиков не доносилось ни звука. По-том…

— Клара…

М-да. А голосок у братца дрожит. Мало ему один раз позвоночник сломали…

— Да? — это уже Клара. Таким тоном… «а не пошел бы ты нах-нах?»…

— Нам надо поговорить.

— Мне уже ничего не надо. Тем более — от тебя, — отрезала оборотниха. Да, как к ней ни относись, но она — достойный противник. Если бы у нее крыша не поехала, мы в жизни бы ничего не доказали. У нее же не отличишь, где правда, а где ложь. Стояла бы на сво-ем — и все тут.

— А мне надо. Юля мне все рассказала.