Клыкастые страсти

— Мой хвост! Я смертельно оскорблен! А проверить хочешь?

— Хочу, — засмеялась я.

— Ну, тогда приезжай на тренировку!

— К оборотням!? Да я комплекс неполноценности наживу! Тебе меня не жалко?

— Тебя? Не жалко!

— Нахал!

— Чья бы корова мычала!

— Погоди, я тебе при встрече покажу корову!

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!!!

Я улыбалась. Валентин — лапочка. С ним поговоришь — и уже настроение прет вверх, как курс доллара.

— Ладно, когда и во сколько?

— В спортзал. К двум. Идет?

— Договорились.

Я бросила взгляд на часы. Только что одеться и доехать. В самый раз.

— До встречи?

— До встречи.

Я хлопнула трубкой о рычаг. Поднимать ее совсем не хотелось. Но я могу быть кем угодно, — но! Быть неблагодарной тварью мне вовсе не хотелось. Меня не так воспитыва-ли!

Я угрюмо вздохнула и набрала номер телефона Вадима.

— Алло, это Вадим Соколовский. Меня сейчас нет дома, но если вы оставите сообщение, я отвечу на него, как только захочу. Говорите после гудка.

Я фыркнула. Ну, никакой серьезности у вампира. Нет бы, замогильным тоном вещать что-нибудь типа: «Смертный! Ты позвонил самому….». Этого от Вадима не дождешься. Он, как и я, твердо уверен, что если посмеяться над ситуацией, то она устыдится и испра-вится.

— Приветствую тебя, о прекрасный и мудрый отрок Вадим ибн Мечислав, да будет бла-гословенно и имя твое и дом твой и ты сам поленом осиновым по лбу три раза, — завелась я после гудка. — И не будь свиньей, перезвони как можно скорее мне на сотовый. Юля.

Я хлопнула трубкой о рычаг и отправилась переодеваться. Сунула в сумку спортивный костюм, стянула волосы в хвост — и хлопнула дверью. Валентин бывает ужасной своло-чью, если его заставить ждать. Во всем остальном он милейший человек и еще более оча-ровательный вольп, но опозданий не терпит. Ни своих, ни чужих.

В спортзале я оказалась без двух минут два. Валентин уже ждал меня.

— Я так и знал, что ты приедешь пораньше.

— Я за тебя рада, — огрызнулась я.

Вольп внимательно посмотрел на меня.

— Что случилось?

— Жизнь не получилась, — вздохнула я. — Пошли, потренируемся, а? Хоть успокоюсь не-много. Тогда и поговорим. Я сейчас на взводе, а на тебе срываться не хочу.

Валентин, без лишних слов, подцепил меня под локоть и потащил за собой.

Два часа прошли без особых проблем. Я бегала, прыгала, отрабатывала удары на бок-серской груше и уклонялась от ударов. Конечно, Валентин бил не в полную силу, а то от меня бы мокрое место осталось. Но и того, что я получила, мне хватило, чтобы плюх-нуться после тренировки на скамью и жалобно застонать.

— Изверг! Садист! Убивец!

— И за что ты меня только такого любишь, — ухмыльнулся Валентин.

— Действительно — за что!?

— За мое доброе сердце, — оскалился оборотень двумя рядами клыков. — И очарователь-ную улыбку. Иди, ополоснись, да приходи в бар, поболтаем.

Когда я спустилась в бар, Валентин уже сидел там. И распекал бармена за плохой то-матный сок. Невкусно, соли мало, витаминов нет, и вообще, лучше подавать свежевыжа-тый. Приготовленный прямо на глазах у клиента. Бармен слушал и кивал головой, как китайский болванчик. Еще бы. Если оборотни этот бар уже лет пять как держат. Я плюх-нулась рядом с другом и заказала себе стакан минералки. Терпеть эту гадость не могу, но водно-солевой баланс восстанавливать как-то надо. С меня же во время тренировки семь потов согнали.

— Ну, рассказывай, — велел Валентин.

Я опустила глаза и во всех подробностях поведала о появлении братца в своем доме.

Валентин молча слушал, не перебивая и не переспрашивая, а потом высказался коротко и очень эмоционально.

— Подруга, твой брат — просто козел. И я даже не знал, что — настолько. Придется за ним постоянно приглядывать.

— Сама знаю, — вздохнула я. — Так ведь это не лечится.

— Почему же? Пара способов есть…

— Ага, мигрень мы лечим вместе с головой, — покивала я. — Да не в этом дело. Валь, он ведь мой брат. Вот такое дерьмо, сволочь, тварь и кретин. Но бросить его на произвол судьбы я не могу.

— И напомнить о своей помощи тоже не сможешь.

— Не смогу. Сам знаешь.

— Знаю. Тебе бы в другую эпоху родиться, — вздохнул оборотень. — Давай я подведу ито-ги? Ради сомнительных родственных уз, о которых твой брат забыл уже лет десять как…

— Меньше!

— Неважно! Так вот, — ради сомнительных родственных уз, ты готова пожертвовать сво-ей свободой, своей душой, а, возможно, и жизнью. Не слишком ли это для него жирно?

— Он мой брат.

— Но ведь не ты первая отреклась от него.

— Вспомни библию.

— Юля, не протирай мне мозги. Ты цитируешь библию, только когда понимаешь, что крупно неправа.

Понимать-то я понимала, да толку с того.

— Валентин, а что мне делать!? Отказаться? Он же к деду пойдет! А если я еще и деда в это втяну, я же себе век не прощу.

— Зачем отказываться? Выдай его вампирам головой. Они быстро разберутся, под какой сосной, чьи шишки. И до деда твоего ничего не дойдет. Никогда.

— А я потом себя всю жизнь винить буду.

— Не видел я, чтобы тебя угрызения совести мучили. А сколько на твоей совести уже трупов?

— Это другое, — покраснела я. — Это была война.

— А сейчас разве нет?