Клыкастые страсти

Комната «для гостей» в клубе меня откровенно бесила. И лилии воняли не по-детски. Но братик и Клара устроились вполне прилично. Пади встала при нашем появлении и скло-нилась в поклоне. Славка последовал ее примеру, но кланяться не стал. Просто чуть-чуть наклонил голову. Своего рода вариант белогвардейского поклона. Опустить подбородок — поднять подбородок. Целое искусство делать это так, чтобы у тебя не обозначились все складки на шее. Нас же со Славкой к этому приучил дед. Он так здоровался со всеми. «Милостивым наклонением головы». Я и сейчас при встрече изображала этот поклон. Славка же…. Вчера мне казалось, что он избавился от этой привычки. Но, когда братец нервничал, все выплывало наружу. М-да, сколько не убегай от себя, а детские привычки рано или поздно вылезут. Я вежливо наклонила голову.

— Как ваши дела?

— Прекрасно, — отозвался Славка.

Хм-м…. Я побольше ехидства вкладывала. Интересно, почему мой брат не старается выразить свое недовольство?

— У вас все есть и вы всем довольны?

— Да, — брат по-прежнему не отводил взгляда.

Я поудобнее уселась в кресло и кивнула собеседникам на диван напротив.

— Присаживайтесь. У нас сейчас будет серьезный разговор.

Брат и пади повиновались. И в глазах Клары я заметила странную искорку. Что-то вро-де… насмешки?

Посмотрим. Я призвала то, что у меня было. А было очень мало. В определенном смыс-ле, моя сила была похожа на огромный молот. Я могла бы раздавить ту же Клару, как гу-сеницу, но я не смогу проникнуть в ее разум и вытянуть нужные мне сведения. Хотя спо-соб есть. И достался он мне в наследство

именно от Даниэля.

Даниэль, любовь моя…

Даниэль всегда мог определить, как относится к нему тот или иной человек. Это было своего рода искусство, сродни рисованию. Когда Даниэль писал мой портрет, он видел меня такой, какой я могу стать. Когда он писал портрет Нади, он видел, что у нее внутри, в душе. Если я напишу портрет Клары, пусть даже карандашом, я узнаю, чего от нее ждать. Если только смогу довериться себе — и дам карандашу свободно скользить по бу-маге.

Насчет карандаша было сказано не ради красного словца. Я уже несколько месяцев но-сила в сумке большой блокнот для рисования и пачку остро заточенных карандашей. В любой момент я могла увидеть что-то интересное — и остановиться прямо посреди улицы, стараясь зарисовать увиденное. Дома лежали уже восемь таких блокнотов, а за шкафом стояли не меньше двадцати картин, сделанных по карандашным эскизам.

Я тряхнула головой и посмотрела на Валентина.

— Начнем?

Вольп пристроился на подлокотнике моего кресла.

— Предоставляю честь первого залпа тебе, солнышко!

Я подмигнула приятелю.

— Джентльмен, блин!

— Прелесть моя, для тебя любой каприз…

— Сам ты прелесть…

— А князь города знает, как вы друг к другу относитесь? — поинтересовался братик.

Я пожала плечами.

— Зная Мечислава? Уверена, что он знает даже размер твоих трусов. А уж про мою жизнь и говорить не приходится. Полный контроль, хотя и так, чтобы я не замечала. А то можно и на хамство нарваться.

— Ну-ну…

Что это значило, я так и не поняла. Но влепила брату от всей души.

— Мои отношения с вампирами пока тебя не касаются. Только с оборотнями.

— А почему? — подала голос Клара.

— Потому что вам предстоит стать парой оборотней, — пожала я плечами. Именно такой тон я и хотела выбрать с самого начала. Не уговаривать и не оправдываться. Поставить перед фактом, выслушать все аргументы «против», и сделать так, как планировала с са-мого начала.

Доходило несколько секунд. За это время я успела вытащить из сумочки блокнот и ка-рандаши, и теперь вертела их в пальцах.

Но брат оказался далеко не жирафом.

— Ты хочешь, чтобы я стал оборотнем?

— Нет.

— ?

— Я уже давно ничего не хочу, — пояснила я. — Если только не научатся воскрешать мерт-вых. А тебе придется стать оборотнем, если хочешь получить здесь защиту и помощь.

Доходило до братца, как до утки, на пятые сутки.

— А я думал, что ты уже договорилась?

— Я договорилась с Князем, а вам нужна еще и защита стаи. Валентин — вожак стаи.

Клара подскочила с места и опять низко поклонилась.

— Для меня большая честь…

— Помолчи, — оборвал ее Валентин. — Пусть Юля поговорит с братом.

Оборотниха послушно замолчала. Я продолжила.

— С меня Князь уже взял плату. Но это не богадельня. Вы будете платить сами за себя. Ты — своим статусом, Клара — пока еще не знаю, но думаю. Что даром она тут никому не нужна. Потом определитесь — что, сколько, с кого и кому следует. Валентин же все и объяснит. А пока готовься обрастать шерстью в полнолуние.

— Но зачем?

Это я могла пояснить за пару минут.

— Ты станешь гарантом безопасности для Валентина и его стаи.

— Я!?

— Ты, — припечатала я. — Посиди, подумай, поищи аргументы «за» и «против», а потом постарайся связно высказать их нам с Валентином. Пятнадцати минут хватит?