Клыкастые страсти (СИ)

Ветка дерева погладила меня по плечу. И складки коры показались похожими на человеческое лицо. Я не испугалась. Я поняла — были те, кто так и поступил. И — ушел. Теперь им вечно расти в этом месте. Но они — счастливы. И они приветствуют меня. Как человека, обладающего теми же способностями. Как человека, который однажды придет сюда, чтобы бродить по лесу, а потом, устав от всего, даже от свободы, заснет навечно — и встанет рядом с ними еще одним деревом. Моя сила вольется в вечный круговорот. И я буду глядеть на следующих, приходящих сюда. И тоже — учить их. Мягко и исподволь, не вторгаясь в разум, не творя насилия, просто — учить. Так же, как и дышать. Чтобы новички, пользуясь своей силой неправильно, не натворили ничего непоправимо-го.

— Леоверенская!!! Юлька!!!

Черт! Совсем забыла про Клару!

Я мягко высвободилась из ласковых ветвей. Простите меня. К сожалению, я не свободна прийти к вам — сейчас. Возможно, позднее. Когда в душе не останется ничего, кроме пепла. А сейчас у меня слишком много обязательств. Меня вытянет в тот мир. Просто — вытянет.

Деревья гладили меня по волосам. Веточка березы с зелеными сережками вплелась в волосы — да там и осталась. И я пошла дальше. К Кларе.

Интересно, что сейчас ощущает Мечислав? Он же хотел понаблюдать?

Пронесся ветерок — и в шорохе деревьев мне послышалось ехидство.

Вампир может обнаблюдаться. Но ничего не увидит. Его не приглашали. Его не звали. Ему здесь не место. И вообще, у девушки должны быть свои маленькие секреты.

* * *

Мечислав стоял за креслом, в котором сидела его непредсказуемая половинка. Его фамилиар. Его кудряшка. Его…

Приятно звучит. Хотя сама Юля с этим точно не согласится.

Пальцы вампира лежали на висках девушки. Сейчас он изо всех сил старался увидеть. Не подчинить. Не приказать. А просто — посмотреть ее глаза-ми. Но ничего не получалось. Такое ощущение, что он просто… заблудился в тумане. Сейчас глазами Юли он видел просто зеленоватую пустоту. И все.

Клара уже была мертва, но Юля так же сжимала ее руку. И улыбалась. Что бы с ней не происходило, ей было хорошо и уютно. Эти чувства он воспринимал, как свои. Но видеть не мог — ничего. Только пустоту, словно его заключили в шар из зеленого бутылочного стекла.

Закрывается? Нарочно — или…?

Вампир вздохнул и попытался пройти еще раз. И опять безуспешно. Он сильно по-дозревал, что это Юлины проделки. Но поди докажи?

Может, попробовать еще раз? И немного по-другому?

* * *

Клара ждала меня на поляне, нетерпеливо постукивая ногой.

— Ты где гуляешь, Леоверенская?

— Где надо.

Церемонии нам разводить просто не хотелось. Нам ничего не было нужно друг от друга. Просто расплатиться и распрощаться. Поэтому я без промедления взяла ее за руку.

— Сейчас, пять секунд, надрежем — и…

Клара вытянула у меня руку, поднесла ко рту — и сильно укусила. На землю закапала кровь.

— Так быстрее.

Я пожала плечами. Не моя рука, не мои проблемы.

— Вампир Диего, бывший, бывший Диего да Морано. Он же Алекс Версель, он же Юрий Грачев, он же Джон Линдси. Изначально — Хосе Мануэль Каррас, я зову тебя к нам. Зову кровью женщины, которая любит тебя больше жизни. Зову ее любовью, ее сердцем, ее бессмертной душой, которой она готова была пожертвовать для тебя тысячу раз, без надежды на возрождение. Зову ее страстью, ее болью, ее отчаянием… Отзовись, подай голос…

Долго ждать не пришлось. Окошко начало разгораться еще быстрее, чем в прошлый раз. Но теперь я уходить подальше не стала. Только отошла на три шага, чтобы не мешаться.

— Когда он полностью проявится, попроси, чтобы дал тебе руку, — проинструктировала я. — И иди к нему. Ты теперь не принадлежишь миру живых, ты пройдешь.

— А ты?

— Думаешь меня туда затащить? Глупо. Меня это окошко не примет. Я для него… слишком большая. Пока еще слишком живая, если хочешь. Это только для умирающих. Или умерших.

Клара кивнула. Диего уже был виден вполне отчетливо. Он протягивал руки к Кларе и улыбался горьковатой кривой улыбочкой.

Оборотниха кивнула.

— Ладно. Прощай, Леоверенская. За брата — извини. Сама понимаешь, война.

— Ты тоже извини, — пожала я плечами. — Если что не так. Мы просто воевали…

— Да…