Клыкастый клан

Слышать я ничего не слышал, но почему-то был уверен, что Старейшина в компании с Раймой и прочими наблюдающими, которые выступали в роли массовки, мерзко смеялись над моим наверняка очень глупым выражением лица, когда я натыкался какой-нибудь частью тела на довольно твердые предметы. На мой вопрос, нельзя ли выбрать менее опасное помещение или освободить это от хотя бы половины травмирующих факторов, лемс ответил, что мечты, конечно, иногда сбываются, но не стоит возлагать на них такие надежды, и вообще "тренируй память и наблюдательность".

Отмахнувшись от неприятных воспоминаний, я попробовал найти Райму, мысленно дотрагиваясь до тонкой ленты, что связывала нас. Кстати, видеть эти ленты, или нити, как говорила Райма, я научился сравнительно недавно, и сейчас знал, что бывают они разных цветов. Каждый род в клане имеет свой собственный, который определяет не только цвет связи с Рувом, но и оттенок ауры каждого оборотня.

Райма обладала аурой легкого серебристого цвета, и я сейчас видел ленту такого же оттенка, тянущуюся влево.

Пройдя несколько шагов в нужную сторону, я остановился - нить вильнула вправо и отдалилась. Чертыхнувшись, я поменял направление и заматерился более содержательно, въехав бедром в острый угол чего-то деревянного на ощупь. И ведь помню же, что тут точно ничего нет! Глубоко вздохнув, попытался успокоиться и, обойдя неожиданное препятствие, двинулся дальше. Так мы петляли минут пять, пока я наконец не загнал через чур маневренную девушку в угол.

- Отлично! - довольный голос Накмиля не слабо ударил по ушам, сбивая меня с толку вместе с резко "включившимся" изображением.

Проморгавшись, я уставился на улыбающуюся Райму, которая стояла - я огляделся - да, действительно в углу.

Довольно хмыкнув, я освободил ей дорогу, а сам развернулся к Старейшине, потирая ушибленное бедро.

- У меня с каждым разом получается все лучше, долго еще?

- Не спеши, - лемс деловито поцокал языком и кивнул Райме. - Еще раз.

- Опять? - хором возмутились мы и тут же переглянулись.

Надо признать, что Райма была замучена ежедневными тренировками не меньше меня. Хотя мне, почему-то казалось, что больше всех страдал Кавар, на голову которого каждый день сыпались жалобы, угрозы устроить локальный геноцид и перебить все племя лемсов, признания в желании самоубиться обо что-нибудь твердое и прочее "наболевшее", причем все это в перерывах между детальными рассказами в два голоса о том, как прошел день. Иногда я замечал в глазах Смотрителя желание помочь нам с решением проблемы самоубийства. Но это только иногда, в основном же крылатый терпеливо выслушивал, поддерживал и обещал помочь устроить ответную пакость Накмилю сразу же после возвращения трона.

- Не опять, а… как там? Снова? - Накмиль задумчиво пожевал губу, вспоминая правильное звучание фразы. - Да, снова. Только ты на этот раз будешь прятаться, Райма. Поставь самый сильный блок, на который ты способна. А ты, - взгляд лемса обратился ко мне, - попытайся найти ее.

- Как ты меня достал, - честно признался я, разворачиваясь лицом к обреченно закатывающей глаза Райме.

- Я старался, - хохотнул Старейшина и вновь щелкнул пальцами, оставляя меня без трех из пяти положенных чувств.

Я знал, что не увижу и не услышу реакции, да и мой собственный голос тоже вряд ли пробьется сквозь заклинание, но все равно не удержался и проговорил в темноту, улыбаясь:

- Показушник.

Надеяться на то, что Старейшина, услышав подобный не шибко лестный эпитет в свой адрес, устыдится и прекратит выеживаться на каждом шагу, было бесполезно, но выразить свою точку зрения я был обязан, хоть и не мог получить на нее ответ.

Мысленно пообещав себе впредь никогда не соглашаться на безвозмездную помощь со стороны всяких "сопереживающих", я глубоко вдохнул и принялся медленно сканировать окружающее меня пространство на наличие знакомых аур. Пульсирующие яркими белыми точками объекты в расчет не принимались - я прекрасно знал, что это та самая массовка, что сейчас находится в гостиной, а вон тот самый большой и яркий шар с золотой окаймовкой - это Накмиль.

Повернувшись так, чтобы Старейшина находился примерно передо мной, я оскалился и отсалютовал ему, надеясь, что сын Леса не смотрит сейчас куда-нибудь в сторону. Золотая кайма тут же пошла рябью, сообщая видимо, что меня заметили, а потом внезапно вспыхнула, мгновенно ослепляя. От неожиданности я вскинул руки, заслоняя глаза, забыв, что это бесполезно, и, не удержав равновесие, упал, ощутимо приложившись филейной частью о пол. Матерился я наверняка громко, по крайней мере внутреннее ощущение воспроизводимых децибел говорило о том, что слышали меня даже за пределами гостиной. Пара крепких словечек пришлась в адрес Старейшины, так не вовремя решившего проявить самую подлую черту своего характера, столько же досталось и всему лемсийскому роду, а так же папане Велиану, который не удосужился во время своего фееричного появления оставить мне пару полезных навыков.

Только я собрался перевести дух и пойти по второму кругу, как с тихим щелчком "включился" звук: