Клыки и когти эскадрильи

– Нам было приказано лететь как можно скорее к штабу и доложить результаты разведки боем. Я видел, что десятник был атакован группой "серых ястребов", он их увел в сторону, развернулся, атаковал убежище "капитана", после чего "ястребы" исчезли. Дальнейших сведений о десятнике не имею.

Начальство обменялось взглядами. Полутысячник вызвал порученца и приказал готовиться к атаке позиций магов всеми наличными силами драконов.

* * *

На подлете я увидел в воздухе всю авиадивизию драконов – точнее, то, что от нее осталось, поскольку вернувшиеся три десятка в бой бросать было совершенно невозможно, да и бесполезно. Меня приняли за разведчика, а ведущий качнул крыльями в знак привета.

Холм с пещерами уже был ясно виден, когда стало столь же ясно: до жилой пещеры я дотяну, а вот облететь холм и добраться до штабной пещеры – задача сомнительная. Именно поэтому пришлось направиться ко входу в родную (уже) пещеру.

Посадка прошла в стиле, за который наставник Леррот влепил бы "неприемлемо" – и поделом. Из пещеры выскочили наши, но лишь пятеро.

– Согарра ко мне!!

Уже позже подчиненные рассказали, что этот рык настолько не походил на командный, что за меня испугались.

Отдать Суирре должное, она не растерялась и четко отдала рапорт:

– Согарр доложил сотнику, сейчас он у целителей. Там же Фаррир, Харрф, Рройта и Гирра.

– Состояние Ррисы?

– Я летела не рядом. Мне показалось, что задеты оба глаза, еще рана на шее, длинная рана на хвосте, крылья… кажется, целы. Еще задняя лапа изранена. Вроде бы большая кровопотеря.

До целителей я бы не долетел, да и не будет толку от моего присутствия, в таком-то состоянии.

– Всем отдыхать.

С этими словами я двинулся к своей подстилке походкой, которую со стороны вполне можно было посчитать твердой. Но только со стороны.

Сон, понятное дело, в голову не шел. Вместо него там крутился анализ.

У меня первая потеря. Еще не факт, что Рриса выживет, а помочь ей в течение ближайших часов двенадцати ничем не могу. И виноват только я: ведь мог же предвидеть, что она сдуру дернется помогать-спасать. И мог отдать специальный строгий приказ на этот счет. Мог – но не предвидел и не отдал.

И тактические приемы вражеского мага мог предугадать. Но не утрудился.

Дальше пошел просчет вариантов: что можно было сделать лучше. Ну в точности шахматист, вдрызг продувший партию и после этого пытающийся ее разобрать с целью найти спасительные ходы. От перебора выигрышных вариантов настроение ни капельки не улучшилось, очень уж их оказалось много. Но тут меня отвлек визг Фиорры в частотах, близких к ультразвуку:

– Летят обратно! Победа!

Пока я выбирался из пещеры, холм преобразился. Все повылезли на воздух. Возвращаюееся драконье войско было хорошо различимо на фоне вечернего неба. Отдельные группки уже затянули песни – каждая на свой мотив – и под эти песни уже пошли танцы. Некоторые отплясывали в воздухе.

Я поискал глазами моих. Те еще не восстановились и потому вытворяли нечто танцевальное на земле. Все? Нет, Фаррир отсутствует. И, кажется, догадываюсь, где он. Туда-то мне и надо. Но только пешком.

Вот госпитальная пещера. Собственно, там лишь двое пациентов и один из врачебного персонала: весьма молодой целитель (может быть, на пару лет меня старше), красивого золотистого цвета. Гребень держит очень самоуверенно.

Рриса не шевельнулась на подстилке. Сидевший рядом Фаррир повернул голову. Жест моего гребня дал понять, что подойду позже. В тот момент очень важно было расспросить целителя. Тот сделал мне знак, приглашающий отойти в сторону.

– Я хотел бы знать, мудрый…

– Сиррон. Вы родственник раненой?

– Нет, я ее командир.

– В таком случае вам не о чем беспокоиться, она уже не попадет в ваш десяток.

От такого захода даже усталость начала проходить. Но для полноценного приступа бешенства сил не было.

– Мудрый Сиррон, вы превратно меня поняли. У меня нет планов немедленно ставить пациентку Ррису в линию. Однако она может быть полезна на другой должности. А для этого я обязан знать ее шансы на восстановление.

Мудрый и золотистый презрительно усмехнулся.