Клыки и когти эскадрильи

Я рванул к десятку, и мы вместе легли на курс к родной пещере. Нам предстояло отчитаться перед сотником, а ещё впереди был разговор с Гиррой и со всем десятком.

В штабной пещере

Не приходится удивляться, что сотник принял свою лучшую разведчицу сразу после её возвращения.

Доклад был краток. Долгой была серия вопросов и ответов. Рриса про себя отметила официальный, почти сухой тон речи Рруга.

— Какие у вас были основания полагать, что впереди ждал маг смерти?

— Десятник Стурр дал заранее обговорённый знак.

— Что именно означал это знак? Процитируйте точно.

— «Разворачивайтесь, прячьтесь в облаках, там сложите крылья, летите на телемагии обратно, доложите сотнику, что впереди порождение магии смерти, нас не ждите» — вот что.

— Складывать крылья — именно так приказал десятник?

— Так точно. Он ещё добавил, что это ради скорости.

— Свои дальнейшие намерения он вам сообщил?

— Так точно. Он собрался атаковать мага смерти.

— Вы оглянулись перед тем, как уйти в облака…

В этих словах не было и песчинки сомнения.

— …опишите, что вы видели.

— Весь десяток стал набирать высоту с очевидным намерением также скрыться в облаках.

Рруг отлично знал, что от «серых ястребов» скрыться в облаках невозможно. И всё же именно эта тактика. В глупость десятника Стурра не верилось.

Будучи опытным офицером, сотник решил проверить собственные догадки:

— Десяток набирал высоту со сложенными крыльями?

— Никак нет, с раскрытыми.

— У вас есть объяснение этому?

— Так точно. При сложенных крыльях все воины этого десятка резко прибавляют как в скорости, так и в маневренности. Видимо, Стурр не хотел, чтобы наблюдатели на земле об этом догадались.

Полное совпадение взглядов. Рруг отлично помнил состязания по телемагии на школьной олимпиаде. С такой тренировкой вполне возможно удрать от «серых».

— Вы свободны.

А сотнику только и оставалось, что ждать возвращения десятка особого назначения, надеясь на хитрость его командира.

* * *

Будь я человеком, то написал бы: «Мы прилетели к своим голодные, как драконы» — но так нельзя. Опуская красоты стиля, можно сказать: «Кушать очень хотелось». Но доклад начальству, к сожалению, пошёл в качестве холодной закуски, то есть раньше всего остального. Не слишком обильной: Рруг явно торопился.

Еду мы подмели в превосходном темпе. Очень хотелось устроить собрание сразу после трапезы, но ребята вымотались. Именно об этом и прозвучал приказ:

— Всем отдыхать! А после этого разбор полётов.

После двухчасового сна ребята пребывали почти в беспечном настроении. Правда, они ожидали разноса, но мне удалось в очередной раз удивить десяток:

— Разбор будет необычным. Ваша задача: обсуждать мои решения, находить в них дыры и, само собой, предлагать нечто лучшее.

Критиканы совершенно не торопились громить и крушить. Они переглядывались. Они смущённо прижимали гребень. Они отводили глаза. Пришлось слегка надавить:

— Фиорра, что скажешь?

— Ну… это… я… э…

— А теперь то же самое, но кратко.

— Не могу понять, зачем надо было приземляться и говорить с тем человеком. Вот.

Собрание чуть оживилось:

— И я тоже.

— Тот был магом, с зелёной лентой, только истощён…

— Вот потому безопасно было сесть рядом с ним и даже поговорить, но я не слышал, о чём там дело.