Клыки и когти эскадрильи

– Ошибаетесь, дорогие подруги. Кое-что знаем. – Это был голос Гирры. Весь десяток знал, что двуцветная дракона никогда не говорит просто так. Головы повернулись в её сторону. – Мы знаем, что Фаррир о чём-то догадался. А это первый значимый факт. Второй: командир ему ничего не сказал. Вывод: наш толстяк… – это было не дразнилкой, а дружеской подначкой; Фаррир вовсе не был толстым – вот крупным его можно было назвать по-справедливости, – что-то такое увидел. И сумел сделать выводы. Нетрудные выводы, потому что он в анализе не очень-то силён.

– А, понимаю. Командир притащил в пещеру что-то такое, что никто не увидел, а потом Фаррир это самое углядел. Оно-то и есть подарок.

Гирра оставила без внимания этот пассаж простодушной Фиорры. Её собственный вывод был иным и совершенно диким. Он даже не стоил обдумывания, но запомнить его следовало.

Сотник был недостаточно весел для столь блистательной победы. Это понизило уровень моего оптимизма.

– Без чинов, Стурр. Есть хорошая новость. Я тебя представил на повышение до полусотника. Правда, ещё не утверждено, но уверен, что утвердят. Пять десятков пока не дадут, но три – твои. Будешь их обучать.

– А плохая состоит в том…

– Что наша победа не очень-то победа. Переговоры о перемирии идут необычно медленно. Точнее, парламентёры от Ас-Лока их затягивают.

– Сведения надёжные?

– Раньше мой источник выдавал лишь достоверную информацию.

– Значит, они чего-то ждут.

Не нужен глубокий ум, чтобы понять: ждут чего-то, что поможет справиться с препятствием в лице меня и моих подчинённых. Чего именно? Удачного покушения, например, или какой-то дополнительной силы. Что долго думать: прилетит в голубом вертолёте некий маг с кристаллом хотя бы в двадцать килограммов – вот она, сила.

– Может быть. Пока не будет официального перемирия, никого по родным пещерам не отпустят. – Сотник досадливо дёрнул хвостом.

Неопределённость – что может быть хуже? Вполне понимаю Рруга.

Сотник сменил тему:

– Как там Рриса?

Почему-то уверен, что у начальства есть свои источники. Стало быть, выдаём только правду:

– Мы её перенесли в нашу пещеру. Похоже, ей лучше. Целитель дал хороший совет.

– Что же он посоветовал?

Спрошено вроде небрежно.

– Пробудить интерес к жизни.

– И только-то?

– Не только. Ещё дали много всяких повязок, пластырей, лекарств.

– Чем же её заинтересовали?

– Один из моих предложил ей хвост и сердце. Она согласилась.

Этой информации у Рруга не было. Он аж передёрнулся:

– Готов допустить, что Рриса в здравом уме…

Как раз на этот счёт у меня имелись сомнения.

– …но уж он точно сбрендил.

Говорить правду, правду и только правду!

– Он в неё влюблён. И делает всё, чтобы она поправилась.

О том, что все влюблённые в той или иной степени тронуты умом, я промолчал.

– Перспективы?

В этом вопросе содержалась какая-то неправильность, но вдумываться некогда.

– Не уверен, что она когда-нибудь сможет быть в линии…

Здесь была полная уверенность, что сотник поймёт верно: не светит эта будущность Ррисе и на то имеются причины.

– …Полёты – и те под вопросом. Надо ждать.

– Понял. Но есть ещё сведения, касающиеся тебя. В Главном штабе ходят разговоры о карьере тех, кто обеспечил такую победу. – Взгляд Рруга был весьма красноречив.

Я, в свою очередь, мысленно опрокинул на себя бак, содержавший одну тонну скромности.

– Приму это во внимание. Но хотел бы командовать полусотней особого назначения.

– И ещё совет. Не летай низко над землёй. Ко всем твоим тоже относится.

Намёк – прозрачней не бывает.

– Мы будем осторожны.

Я уже готовился к взлёту, когда прорвалась мысль, не уловленная ранее. Сотник спросил о перспективах – но зачем? Если у него есть сведения от целителей, то и картина, обрисованная самыми чёрными красками, уже на руках. Мне-то золотистый воображала сказал недвусмысленно: летать не будет. Но Рруг на что-то рассчитывает. На что?

Впрочем, моя паранойя вполне могла хватить через край. Да, Сиррон отверг саму мысль о полётах. Но ведь куда более опытный Триарр вообще ничего на сей счёт не сказал.