Клыки. Истории о вампирах

Еле сдерживая себя, Одетт крутилась на компьютерном стуле (из-за того, что Кристал была временно выведена из строя, Одетт пришлось самой просматривать сайты, это сделало ее раздражительной).

– Годы не имеют значения. Ее жизнь не такая как твоя, Джош. Она не взрослеет со временем. Части мозга, которые на момент превращения еще не были развиты, так и останутся в таком положении. Она застряла между тринадцатью и четырнадцатью годами своим телом и разумом. Навсегда. Только представь, что ты никогда не избавишься от детской пухлости, прыщей или подростковых перепадов настроения.

– Ого, – сказал он.

– Вот именно, ого.

– Ну, а… у парня был нож или вроде того? Ее рука…

– Ты должен понимать, что я ее единственная семья и защита, – произнесла Одетт. – Иногда я должна быть жесткой с ней, но это ради ее собственного блага. Она не сможет выжить, имея разум взрослого в детском теле. Она ребенок, который жив только потому, что я ее защищаю.

– Защищаешь? – Кристал явно была ранена, но она также и убила кого-то. – От кого?

– От ее собственной безрассудной натуры, – язвительно сказала Одетт, – и от древних вампиров. Достойные не любят молодых представителей нашего вида по объективным причинам: безрассудство подвергает всех нас риску. Воспитание помогает в краткосрочной перспективе, но не избавляет от детского поведения того, кто, по сути, вечный ребенок.

Колкость Кристал начала приобретать больше смысла.

– Так почему ты тогда не бросишь ее?

Одетт раздраженно ткнула в клавиатуру длинным, переливающимся всеми цветами радуги ногтем:

– Молодежь способна к адаптации и приспосабливается в современном мире. Она может быть очень полезной.

Она имела в виду «удобной».

– Так-так! – Что-то на мониторе привлекло внимание Одетт. – Я смотрю, Аксель Хохауэр продал свои фигуры Великой Армии[34] за кругленькую сумму. – Она улыбнулась. – Должно быть, Горецкий в ярости.

Джош знал, что его только что уволили.

Он обнаружил Кристал плачущей в ванной. Нервно прочистив горло, Джош спросил:

– Кристал? Она что-то с тобой сделала?

– Она заставляла меня держать руку под солнечными лучами, – пробормотала девчонка сквозь слезы. – Смотри!

Кожа с тыльной стороны ее кисти была дряблой, кое-где еще проступали розовые пятна ожога.

Кристал снова замотала руку.

– Раньше выглядело намного хуже – мы быстро исцеляемся. Но это совсем не значит, что мне не было больно. Ненавижу эту старую злую суку!

Да, она убила метамфетаминщика, но ее собственная ситуация была ненамного лучше. Джош не смог не пожалеть ее. Обнять или сделать что-то подобное было нельзя, но хотелось как-то посочувствовать.

– Эй, – сказал он, притиснувшись к раковине. – Хочешь услышать новую песню? Она еще не совсем закончена – я имею в виду, я не работаю над ней, но мне кажется, начало довольно хорошее. Я называю ее «Птицы любви».

И он запел в полголоса:

Рейвен ненавидит свой резкий голос,
Она хрипит и кашляет, выплевывая слова.
Проглоти ее бритвенно-острый поцелуй,
Соленый, холодный, легкий как кость,
Чтобы сделать песню Рейвен благозвучной.
Она станет твоей возлюбленной, твоей горлицей,
Если ты сделаешь ее песню благозвучней.

– Горлица? – презрительно передразнила его Кристал. – В каком веке ты живешь? Хотя, это не имеет никакого смысла… Что ж, круто. Ты не можешь питаться музыкой, а я умираю с голоду.

Эта девчонка всегда была голодна, и всегда нужно было напоминать, чтобы она вовремя остановилась.

В следующий раз все казалось более чем нормальным. Кристал, чемпион Grand Theft Auto[35] с плюшевым аркадным медведем в качестве приза, снова была за монитором, отслеживая предметы, аналогичные последней находке Одетт: редкой китайской трубе, состоящей из изящно изогнутых латунных трубок и резного дерева. Джош, использованный двумя вампиршами, дремал в старом кресле по другую сторону стола Айвена.

– Ни фига себе! – Кристал откинулась на спинку кресла и закричала: – Одетт! МакКардл в Далласе!

Одетт влетела в офис и склонилась над монитором, чтобы увидеть фото из новостей. На снимке был тощий, самодовольного вида парень с подтяжками, поддерживающими штаны; он пожимал руку какого-то чудака в аукционном зале.

Одетт еле слышно зарычала, оскалив блестящие клыки. (Джош отвернулся – он ненавидел думать о том, где еще недавно были эти зубы.) Но она только сказала: «Хорошо. Он там, а мы здесь», после чего вернулась к осмотру китайской трубы.

Кристал яростно прошептала:

– Проклятье! Если МакКардл начнет вынюхивать здесь, нам придется уехать.

Джош был потрясен осознанием этого: он не хотел, чтобы они уезжали – по крайней мере, без него. (Боже, неужели он действительно так думает?)

– Он выглядит безобидным, – сказал Джош. – И совсем не похож на Ван Хельсинга.