Кн.5. Выбор. Рассказы

— Как пожелаешь, — ответил Ахлид.

— Я приехал сюда, — сказал толстяк, — чтобы кое-что организовать с твоей помощью, за приемлемую цену, конечно. У меня имеется предмет, не имеющий никакой ценности ни для кого, кроме одного человека. Необходимо доставить определенную деталь двигателя в определенное место, и я уверен, что мне, вернее, тебе, Ахлид, удастся это сделать. Мне что-то трудно говорить. Это дело, которое я хочу…

— Друг мой, — прервал его Ахлид, — не пора ли нам поговорить всерьез?

— Да? Уверяю тебя, я…

— Не пора ли нам поговорить о том, что ты собираешься сделать за тот небольшой срок, который тебе остался? — спросил Ахлид.

Толстяку удалось улыбнуться.

— Признаюсь, я нездоров, но кто может знать…

— Пожалуйста, — сказал Ахлид, — друг мой, мой благодетель. Мне очень жаль, но я должен сказать тебе, что ты заразился чумой.

— Чумой? Не смеши меня. Да, я нездоров, мне необходимо обратиться к врачу.

— Я уже вызвал своего доктора, — сказал Ахлид, — но я хорошо знаю признаки чумы. Все в Арахнисе знают это, ведь чума тесно переплетается с нашей жизнью.

— Это кажется невероятным, — сказал толстяк.

— К чему мне обманывать тебя? — сказал Ахлид. — Я говорю тебе то, в чем уверен. Зачем тебе тратить драгоценное время на отрицания?

Толстяк долгое время сидел молча. Наконец он тупо произнес:

— Еще тогда, когда я сошел на берег, я уже знал, что серьезно болен. Ахлид, сколько мне осталось жить?

— Может быть, три недели, возможно, месяц или два.

— И не более?

— Не более.

— Понимаю, — сказал толстяк. — Что ж, в таком случае… здесь есть больница?

— Ничего достойного этого названия. Ты останешься здесь, со мной.

— Об этом не может быть и речи, — возразил толстяк. — Риск заражения…

— Никто не может избежать заражения в Арахнисе, — сказал Ахлид — Слушай меня. Ты пришел сюда, чтобы дожить оставшиеся тебе дни и умереть. Это твой дом, а я твоя семья.

Толстяк слабо улыбнулся и покачал головой.

— Ты ничего не понимаешь, — сказал Ахлид. — Смерть — это часть жизни. Следовательно, ее нельзя отрицать. То, что нельзя отрицать, необходимо принять. Мы должны покориться тому, чего не можем преодолеть. А поскольку мы с тобой люди, наша покорность должна быть равна нашему отрицанию. Тебе очень повезло в том, что у тебя есть шанс подготовиться к смерти и сделать это здесь, в приятном прохладном доме, в твоем собственном доме. Это хорошо.

— Да, конечно, — сказал толстяк. — Но это может причинить тебе неудобства.

— Твоя смерть причинит мне не больше неудобств, чем моя собственная, — ответил Ахлид. — И у нас будет время поговорить, пока ты готовишься к смерти. Это поможет и мне.

— Каким образом?

— Мое принятие моей собственной смерти еще несовершенно, — сказал Ахлид. — С твоей помощью я надеюсь постичь то, чему должен научиться ты: как покориться с достоинством.

— А твоя дочь?

— Нить ее жизни еще тоньше. Ведь ты сам заметил это, не правда ли? Ей тоже необходимо научиться.

— Хорошо, — сказал толстяк. — Все это очень странно, не так ли? И в то же время в этом нет ничего странного. В данный момент я удивлен в большей мере не приближением смерти, а тем фактом, что ты стал философом.

Ахлид покачал головой.

— Я простой человек, и человек напуганный. Но все же я человек и гляжу я перед собой прямо.

— И я тоже, — сказал толстяк. — Много лет мне понадобилось, чтобы понять то, что важно.

— И в этом нет ничего удивительного, — сказал Ахлид. — Если бы все люди только и обращали внимание на великие дела и важные проблемы, то кто бы делал прохладный шербет?

— Ты опять прав, — согласился толстяк. — Сейчас мне хотелось бы немного отдохнуть. Потом мы поговорим еще.

Ахлид позвонил в колокольчик.

— Слуга и я поможем тебе пройти в спальню. Доктор будет здесь прежде, чем ты проснешься. Хочешь ли ты, чтобы я сделал что-то ради того дела, о котором ты говорил?

— Нет, — ответил толстяк, — меня это уже совершенно не интересует.

— В таком случае не будем больше об этом говорить. Так или иначе, проблемы бизнеса решаются сами собой.

Вошел слуга, и толстяку помогли пройти в прохладную светлую спальню. Он понял, что счастлив. Действительно, на земле ничего нельзя предугадать.

74. Один-одинешенек и в отчаянии

Мишкин сидел за столом у подножия стеклянной горы, стоявшей сразу же за бескрайними лесами Гармонии. Он пил утренний кофе. Робот принес утреннюю почту.

Прежде всего, здесь было официальное сообщение о невозможности доставки детали двигателя L-1223A. Было перечислено пять причин. Мишкин не стал их читать. Официальное сообщение было ксерокопировано.

Далее было письмо от дядюшки Арнольда.