Княгиня грез. История голливудской актрисы, взошедшей на трон

Однако Грейс совершенно просчиталась, позабыв о собственной матери. 15 января 1956 года, всего лишь через десять дней после официальной помолвки, газета «Лос-Анджелес Геральд Икземинер» опубликовала первую из серии весьма пространных и полных подробностей статей «Моя дочь Грейс Келли. Ее жизнь и любовные увлечения», принадлежащих перу Миссис Джон Б. Келли (вернее «рассказанных ею Ричарду Геману»). Всего таких статей вышло десять. Произвел их на свет «Кинг Фичерз Синдикат», а издания газетного магната Херста растиражировали по всей стране.

Эти статьи изобиловали самыми что ни на есть сногсшибательными и весьма бестактными откровениями. «Мужчины начали делать предложения моей дочери Грейс, — писала Ма Келли, — когда ей еще не исполнилось даже пятнадцати», — что, согласно расчетам миссис Келли, ставило князя Ренье, «как минимум, на пятидесятое место в списке кандидатов на руку и сердце Грейс». Ма Келли не скупилась на подробности, начиная от «гнусавости» дочери, когда та была неуклюжим подростком, и кончая своим последним изобретением — ласковым именем Рей [13]для будущего зятя. Ведь он принес в их дом «луч света». День за днем Ма Келли, не зная устали, излагала хронологию любовных увлечений дочери: от небольшой истории о Харпере Дэвисе («Как мне кажется, тогда никто из нас не подозревал, что это значило для нее») — к Дону Ричардсону, которого она оставила безымянным, и Джину Лайонзу, выведенному ей под именем Дэвид («В действительности его зовут иначе, однако я не вижу причин, зачем ему каждый раз морщиться, встречая в статье свое настоящее имя»).

То, что ее собственная дочь может иметь все основания поморщиться, Ма Келли заботило меньше всего. Кларк Гейбл, Рей Милланд, Уильям Холден, Бинг Кросби — все те имена, что Ма Келли когда-то изо всех сил старалась держать в секрете от газетчиков, теперь гордо предавались огласке вместе с подробностями отношений Грейс с их обладателями. Она потому делится этими «сокровенными историями», поясняла Ма Келли, что надеется тем самым пресечь многочисленные слухи и домыслы». Однако она с таким наслаждением смаковала каждую сплетню, что ее усердие казалось несколько преувеличенным: «Следующим в их ряду был молодой модельер Олег Кассини. И я, пожалуй, вынуждена признаться, что все мы тогда ни на шутку переполошились. Какое-то время нам даже казалось, что Грейс пойдет наперекор нашей воле и выйдет за него замуж».

На протяжении многих лет семья Келли постоянно жаловалась, что средства массовой информации предвзято относятся к Грейс, однако ведь никто из журналистов не написал о ней тех гадостей, которые умудрились сочинить про нее ее близкие. «Для Грейс это был настоящий удар, — вспоминал позднее Ренье. — Она отказывалась понять, как ее собственная мать осмелилась на такой шаг».

Однако Маргарет Келли поспешила дать обоснование содеянному ею в начале каждой из десяти статей: «Гонорар Миссис Джон Б. Келли за серию этих статей целиком и полностью передается Женскому медицинскому колледжу в Филадельфии, единственному в Соединенных Штатах медицинскому колледжу, где обучаются исключительно женщины». Однако Грейс это еще больше вывело из себя, ведь она с самого раннего детства только и делала, что трудилась во имя святого дела «женского медицинского». «Уж лучше бы она напекла печенья, — жаловалась взбешенная Грейс Мари Рэмбо, — или организовала бы очередной идиотский бенефис. Мне это стоило стольких трудов, и вот теперь родная мать, того гляди, разрушит все в мгновенье ока». Тогда в первый и последний раз Джуди Кантер стала свидетельницей тому, как Грейс отрицательно отзывается о родителях: «Готова признать, что все не так гладко, как кажется, в семейных отношениях Келли». Не прочитав статьи, Грейс вне себя от гнева позвонила матери по телефону и высказала ей все, что думает по этому поводу. Грейс кипела от злости, став — по крайней мере, на десять минут — взрослым человеком. Мать была так напугана ее гневом, что даже предложила дать кое-какие опровержения. Маргарет Келли, сделав хорошую мину при плохой игре, принялась извиняться перед друзьями, уверяя их, что, мол, эти статьи журналисты вырвали у нее второпях и уже не оставалось времени проверить их достоверность.

Однако любой, кто был хорошо знаком с родителями Грейс, не мог не признать, что тон и содержание этой серии до мельчайших подробностей отражали викторианский эгоизм старших Келли. Все их дети — начиная с Келла, победителя турнира «Бриллиантовые весла», и кончая Грейс, княгиней, — существовали главным образом для того, чтобы служить тем целям, которые поставили перед ними родители, а значит, во имя пущей славы Джека и Маргарет Келли. И основополагающая цель серии «Моя дочь Грейс Келли. Ее жизнь и любовные увлечения» состояла в том, чтобы читателю стало ясно, что в этой помолвке главная заслуга принадлежит вовсе не Грейс, которую статьи рисовали этакой невинной дурочкой, а родителям, которые не пожалели усилий, держа дочь в ежовых рукавицах, чтобы дождаться наконец просителя руки за номером «пятьдесят».