Читаем Княгиня Монако полностью

Невзирая на свою принадлежность к судейскому сословию и сомнительный титул, супруги Куланж являются близкими друзьями королевы и госпожи дофины; г-жа де Куланж задает тон в обществе. К этому кругу принадлежат г-жа де Севинье, которая обладает искрящимся остроумием (она неприступна и чопорна, хотя и не кажется такой); г-жа де Лафайет (ее лучше узнали благодаря прелестному роману «Принцесса Клевская», который все рвут друг у друга из рук); а также г-жа де Маран, ныне ставшая святошей и раздающая милостыню, — это редкостная гордячка. Здесь же г-н де Ларошфуко и все вольнодумцы, в этот круг входил и Бюсси-Рабютен, до того как его сослали; я хотела бы оказаться знакомой с этим человеком в пору его молодости; с какой радостью я бросила бы ему вызов и сбила бы с него спесь! Он очень умен и был бы еще умнее, если бы не это чванство: оно его губит.

Когда у меня есть силы, я отправляюсь во дворец Карнавале, где обитает г-жа де Севинье; там можно отвести душу за беседой, как нигде во Франции. Госпожа де Гриньян — кумир этого храма, и все там ей поклоняются; я не знаю, насколько она этого заслуживает, но бесспорно одно: она не подает вида, что ее это интересует, и живет, преисполненная блаженством от сознания собственной красоты. Таким образом она дольше сохранится. Тем лучше для нее!

XIX

Я прибыла в Париж с величайшей радостью; там состоялась наша встреча с Пюигийемом, ставшим графом де Лозеном; он казался уже далеко не столь влюбленным в меня, как перед моим отъездом, и Гиш не замедлил мне сообщить, делая вид, будто это его не касается, что мой кузен слывет поклонником Атенаис де Тонне-Шарант, ставшей теперь маркизой де Гондрен де Монтеспан. Она называла его своим воздыхателем, и он не возражал против подобного титула. Почему я не была дальновидна? Маркиза считала себя жестокой, но ей было приятно, что ее обожают, что все об этом знают, а меня считают покинутой. Она уже удостаивала меня своей ненавистью, и я платила ей тем же изо всех сил, отнюдь не малых в такого рода обстоятельствах.

Мадам со слезами на глазах бросилась мне на шею, а Месье, со своей стороны, назвал меня своей судьбой и прибавил, что он ждал меня с нетерпением.

— С тех пор как вы уехали, прекрасная княгиня, я проигрываю все, что ставлю на карту.

Не знаю, откуда взялась такая любовь, она показалась мне странной: Месье никогда не говорил мне ничего подобного с тех пор, как мы охладели друг к другу. Я вскоре продолжу рассказ о принце с принцессой, но прежде хочу поведать о своем романе с королем, чтобы больше к этому не возвращаться. Эту историю перепевали на все лады, и я дерзну рассказать ее, чего бы мне это ни стоило. Отнюдь не лестно для моего самолюбия признаваться в собственном падении. Правда, я в этом не одинока — многих других женщин постигла та же участь. Я не устояла, став жертвой интриг, а может быть, по вине своего характера или, возможно… словом, вы сейчас все узнаете.

Это произошло уже в следующем году; в ту пору король, которому надоела Лавальер, стремился отдохнуть от нее, насколько это было возможно, если только не расстаться с ней совсем. Он осматривался вокруг, чтобы никто не чувствовал себя обделенным, и я должна сказать, что каждая дама добивалась благосклонности его величества: все они прихорашивались, наряжались и делали замысловатые прически, стараясь превзойти друг друга. После родов и возвращения из Монако я очень похорошела; король проявил ко мне неподдельный интерес, которого он не проявлял ни к кому. Он редко со мной заговаривал, но зато не сводил с меня глаз. Мадам, несмотря на свои любовные отношения с моим братом всегда следившая за направлением взгляда его величества, сообщила мне об этом довольно сухо. Явный фаворит короля Лозен бегал с нашим государем по крышам в покои фрейлин, на свидания с Ла Мот-Уданкур, которая слушала его во все уши. В то же время Лозен, для которого честолюбие было на первом месте, содействовал успеху г-жи де Монтеспан, рассчитывая с ее помощью удержать короля в своей власти и оградить его от других. Хитрец рассчитывал возвыситься таким способом, но Бог распорядился иначе.

Как-то раз мы были в Сен-Жермене и развлекались в весьма приятном обществе. Даже Месье не проявлял свое вечное недовольство. Рядом с ним находились шевалье де Лоррен и г-жа де Грансе, которая уже позволяла всем считать себя любовницей принца (на самом деле она была любовницей шевалье — самого высокомерного, самого наглого и самого бессовестного из придворных, не говоря уж о его коварстве, в чем нам еще предстоит убедиться). Мадам веселилась с Гишем и де Вардом; Лавальер нездоровилось, и она не выходила из своей комнаты; г-жа де Монтеспан еще держалась в тени; с нами были также г-жа д'Эдикур, г-жа де Субиз и две-три другие признанные претендентки на королевское сердце, но в то время удача была отнюдь не на их стороне.

Мы с Лозеном не разговаривали уже три недели. Меня переполняли возмущение и ярость, но я никак этого не показывала.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Морской князь
Морской князь

Молод и удачлив князь Дарник. Богатый город во владении, юная жена-красавица, сыновья-наследники радуют, а соседи-князья… опасаются уважительно.Казалось бы – живи, да радуйся.Вот только… в VIII веке долго радоваться мало кому удается. Особенно– в Таврической степи. Не получилось у князя Дарника сразу счастливую жизнь построить.В одночасье Дарник лишается своих владений, жены и походной казны. Все приходится начинать заново. Отделять друзей от врагов. Делить с друзьями хлеб, а с врагами – меч. Новые союзы заключать: с византийцами – против кочевников, с «хорошими» кочевниками – против Хазарского каганата, с Хазарским каганатом – против «плохих» кочевников.Некогда скучать юному князю Дарнику.Не успеешь планы врага просчитать – мечом будешь отмахиваться.А успеешь – двумя мечами придется работать.Впрочем, Дарнику и не привыкать.Он «двурукому бою» с детства обучен.

Евгений Иванович Таганов

Фантастика / Приключения / Исторические приключения / Альтернативная история / Попаданцы