Княгиня Ольга

Только после этих слов Ольга догадалась, как связана нынешняя беседа с гонцом в Хазарию. «Он меня готовит, старается, чтобы я поняла», — отметила княгиня про себя.

— Ханаанцы поклонялись богине Астрате, а ты знаешь, княгиня, что ее святилище — самое древнее в Киеве, — сказал раввин. Ольга недовольно поморщилась: она думала, что об этом мало кто знает. Но винить некого. Кто сболтнул? Ветер с Днепра? Ковыль в степи? Дуб в дубраве? И опять вспомнились слова Анозы: «Если знают двое, значит знают все».

Бесшумно чуть приоткрылась дверь, и показалась голова.

Догадался, что дрова догорают. Просчитался Акил, а вернее — не ждал, что будет столь долгая беседа.

Она подняла руку, и Акил скрылся.

— Когда народ Израиля захватил по слову Господа, Бога нашего, с его помощью своих врагов, то был пророк Валаам, сын Беоров. И царь Моавитский пошел войною на Израиль и призвал Валаама, чтобы он проклял их. Но Господь Израиля заставил Валаама благословить сынов Израилевых, чтобы на них не было проклятия прорицателя, а потом предал его смерти от их рук. А остров в озере Нево называется Валаамом…

Ольга в изумлении подняла брови: она знала остров и бывала на нем и видела древние святилища. Там есть такие, что не показывают даже князьям и жрецам.

— Вы удивили меня, достопочтимый Нафан, своими учеными речами, — сказала княгиня. — Я была на этом острове не раз и знаю, что там скрыто много тайн.

— Мы, евреи, ничем так не заняты, как своим прошлым. &го прошлое роднит нас друг с другом. Мы рады найти родственную душу, своего соплеменника пусть и в самой далекой стране, княгиня, — сказал Нафан устало.

Казалось, что какой‑то внутренний огонь погас в нем, как в очаге, где все еще светились горячие уголья.

— Я знаю, княгиня, что среди разных святилищ есть на Валааме теперь и христианский храм, вернее сказать, монастырь, как в Византии. Это произошло после путешествия апостола Андрея по славянской земле. Он побывал тогда на озере Нево и Валааме. Валаам, когда его призвал царь моавитян, жил на берегах Евфрата, в Месопотамии, в его верховьях, и слава его как волхва–пророка гремела по всей Сирии и Палестине. Но не понял он, что идет на гибель, собираясь проклясть израильский народ. По дороге даже его ослица бессловесная заговорила, чтобы свернул он с пути гибели, но не помогло увещевание и животного. Валаам благословил Израиль, но не простил Господь и его намерения.

— Но почему же остров Валаам находится в озере Нево? — спросила Ольга задумчиво, как бы саму себя, подумав при этом: «Странно, у меня столько важных дел, неотложных, а я вот разгадываю чужие загадки».

— Вот ты, княгиня проникла в глубь моих мыслей… — улыбнулся раввин. — Конечно, звездочет Аноза мог бы многое тебе сказать про тайны полян, в которые он, по его словам, начал проникать… Но, — добавил Нафан, высокомерно подняв голову, — я бы не стал говорить звездочету то, что могу доверить лишь княгине.

Раввин зябко передернул плечами:

— Здесь в Киеве гора Хорив, а на горе Хорив «Господь Бог наш, поставил с нами завет на Хориве», — нараспев произнес раввин, — так сказано в нашей книге… На этой горе наш пророк Моисей пробыл сорок дней и сорок ночей, хлеба не ел и воды не пил, и дал Господь Моисею две скрижали каменные, а на них были написаны все слова, которые Господь изрек из огня… И после сказал Господь…

Нафану было трудно говорить, как будто то, о чем шла речь, происходило вчера, и это он был там вместо Моисея и с ним говорил Бог из пламени.

«Как наш Свагор», — пронеслось в Ольгиной голове.

— Бог хотел погубить израильский народ… «Я истреблю их, и изглажу имя их из поднебесной, а от тебя произведу народ, который будет больше, сильнее и многочисленнее их», И тогда Моисей пошел с горы, а она горела огнем, и разбил скрижали перед глазами народа израильского, и опять повергся перед Господом и молился сорок дней и сорок ночей, хлеба не ел и воды не пил, чтобы Господь простил грехи, которыми Его раздражали… А тельца золотого, которого сделали, поклонялись ему, сжег в огне, разбил и истер до праха и бросил в воду потока, текущего с Хорива. Ольга была захвачена рассказом Нафана, увлечение, с которым он говорил, передалось ей.

— Сжалился Господь Бог и сказал Моисею, чтобы он вытесал новые каменные скрижали, подобные первым, и сделал деревянный ковчег, куда следует положить эти скрижали. И написал Господь Бог на скрижалях прежние десять слов, которые он изрекал из огня. Сошел тогда Моисей с горы Хорив и положил эти скрижали в деревянный ковчег из сиккима… Такое дерево здесь не растет, — заметил раввин, будто предупреждая возможный вопрос Ольги.

Угли в очаге еле светились, а полено Перуново горело, по краям охватываемое синим пламенем, и княгиня так живо вообразила, как Бог являлся Моисею в огне.