Княгиня Ольга

Известно, что Геракл, побывавший в Скифии, сражался с кентаврами и Хирон был нечаянно ранен стрелой Геракла, отравленной ядом Лернейской гидры. Хирон[204] по отцу Кроносу — брат Зевса, как и он, бессмертный, но в отличие от брата не рвется к власти над миром и помогает людям, как и Прометей.

Страдая от полученной раны, Хирон умоляет Зевса освободить Прометея и ради этого отказывается от своего бессмертия. Похоже, что у Хирона душа гиперборейская…

Что ему Прометей? Но Прометей — очень древний балканский бог, который сам сотворил человечество — из земли и воды — и с тех пор печется о нем неусыпно. Он совершил это еще до прихода олимпийских богов. Увидев, что по сравнению с животными человек не приспособлен к жизни, Прометей и украл огонь, научил строить дома, выделывать одежды, заниматься ремеслами, читать, писать, молиться богам. Однако Зевс не заботился о людях и послал потоп, от которого уцелели лишь дети Прометея и создали новый род людской. Прометей жалеет человечество, Зевс — уничтожает, чтобы создать более совершенное. Он приковал Прометея к скале в горах Кавказа — в пределах Скифии.

По пути к садам гесперид с золотыми яблоками сын Зевса Геракл освобождает Прометея по повелению отца. Это случилось за поколение до Троянской войны, и Зевс сделал все, чтобы люди забыли древнего балканского бога, сотворившего человечество.

Боги не менее ревнивы, завистливы и мстительны, чем люди. Но если человечество создано на Балканах, то понятен неиссякающий огонь, вечно горящий, будто зажженный таинственной и могучей рукой в этих местах. Все, что происходит на Балканах, откликается во всем мире. Неужели этот древний балканский бог Прометей, которого греки «понизили» до героя, незримо остается покровителем края, и огонь, украденный им у богов для людей, неудержимо пылает и в наши дни?

Скифия простиралась от Дуная (Истра) до Дона (Танаиса)… Всадники–кентавры–скифы владели могучей Степью.

От этой скифской поры сохранился в русском фольклоре рассказ–былина о Дунае Ивановиче, о том, как потекли по земле реки Дунай и Дон. Дунай полюбил поляницу–амазонку, которая превосходила его умением стрелять из лука. Рассердился Дунай Иванович и вызвал жену на состязание.

Победила жена. Рассерженный супруг пришел в ярость. Взмолилась она: «Не убивай меня! У меня в чреве чадо, тобой посеянное!» Не поверил Дунай Иванович, распластал он своей жене белое тело и увидел мальчика. В отчаянии бросился Дунай на копье и стал рекой, а супруга его потекла рекой Доном — ведь именно там жили амазонки…

Скифское прошлое Гипербореи–Руси запечатлено в этой былине…

Аполлон — Асклепий — Хирон — Прометей… Нерасторжимая связь, приводящая нас к Скифии. А в отказе кентавра Хирона от своего бессмертия ради освобождения Прометея сквозит гиперборейский характер, готовый добровольно уступить свою власть ради спасения других. Об этом же повествует и Древнейшая русская былина «Святогор» — о великане, доверчиво ложащемся в гроб и вдыхающем свою невероятную силу избранному им преемнику. Охотно ложиться в гроб — это уже вечно русское, возможно, и скифское…

Однако вернемся к Аристотелю, родившемуся на Балканах, происходившему от Махаона, сына Асклепия и внука Аполлона. Всех потомков Махаона звали Никомахами, включая отца Аристотеля, и все они были врачами.

Асклепий был столь знаменит, что его пригласили стать придворным врачом македонского царя, который был отцом Филиппа Македонского, того, у которого родился сын, ставший легендарным, — Александр. Аристотель же, прежде чем заняться философией, также стал знатоком медицины — наследственный дар…

Искусными врачами были и все пифагорейцы… Искусство врачевания навсегда осталось в Гиперборее уделом многих женщин–травниц, ворожей, которые излечивали не только снадобьями, но и словами, заговорами, пением. Не случайно и то, что свою философскую школу в Афинах Аристотель устроил возле храма Аполлона Ликейского — у ворот города, там, где текли источники с прекрасной ключевой водой. Школа получила название Ликея, и из его садов видна гора Ликабат, также связанная с Аполлоном.

Аристотеля и пригласил к своему сыну воспитателем македонский царь Филипп, мечтавший покорить всю Грецию, завоевать Персию и остальную Азию. Впоследствии Александр Македонский, уже став завоевателем, написал своему учителю: «Я хотел бы превосходить других не столько могуществом, сколько знаниями о высших предметах». Философ призывал своего ученика: «Быть скорым на добрые дела и медлительным на гнев: первое — царственно и милостиво, второе — отвратительно и свойственно варварам. Впрочем, делай, что считаешь правильным, не презирая полезных мнений».