Княгиня Ольга

Слуг нужно иметь верных, но и верность следует проверять… Как было с дружиной князя Игоря… Считали верными одних, оказались верными не те, на кого полагались. Нет. Не так. Были верными те, на кого, закрыв глаза, думали, но вот неверными и коварными оказались те, кто выглядел преданными навсегда. Казалось, что солнце остановится и месяц с неба упадет, даже если нечаянно подумать что‑то дурное о них. Себя одергиваешь — человек всегда так клянется в любви, так бурно осуждает других за проступки, за тень несогласия с твоей волей… Полная покорность, согласие, любовь… И вдруг за твоей спиной волчий оскал, зубы, готовые откусить от твоего бока кусок, умыться твоей кровью…

Княгиня знала, что лучше об этом не думать. Как только она доходила до мысли о смерти князя Игоря, все кончалось для нее. Отступали все самые насущные заботы и хлопоты. Даже сын Святослав. Даже внуки любимые. Княжеские неотступные дела. Все начинало крутиться в страшной круговерти: его смерть, ее месть. Да, она владела собой, как настоящая княгиня. Как верховная жрица, управляющая чувствами своих подданных… Но вот править, имея такой груз воспоминаний, ей было все труднее. Они подкрадывались постоянно и овладевали ею помимо воли, и тогда уже все отступало, становилось прозрачным, будто шелк византийский.

Ольга взглянула на стену, где висела маленькая иконка Богоматери Экономиссы — Домостроительницы. Это изображение Богородицы стало очень любимым в Византии всего лишь за два десятка лет до приезда княгини в Царьград. Подарили икону Ольге при отъезде, и она часто обращалась именно к ней при затруднениях. Изображения Экономиссы она видела и во дворце, и в лавках торговых, хотя явление Богородицы произошло совсем недавно. История была близкая каждому сердцу, особенно женскому. Ее явление было поразительным.

Ученик придворного ритора Афанасий стал монахом и основал на Афоне лавру, куда стекалось множество христиан, И многие стали там иноками, остались в монастыре. Однако настали трудные времена, голод, кончились пожертвования, деньги, припасы, не стало хлеба, выжгло все огороды. Стали монахи разбредаться в поисках пищи. Остался Афанасий один. Наконец, и он покинул лавру, побрел по каменистой дороге со своим настоятельским железным посохом. Двухчасовая дорога утомила Афанасия, и он решил уже отдохнуть на придорожном камне, как вдруг увидел идущую к нему женщину под голубым воздушным покрывалом. Афанасий смутился таким видением — ведь на Афон женщины не допускались, и принялся молиться. Женщина спросила монаха, куда он идет. На это, опомнившись, настоятель ответил вопросом: «Кто ты? Как ты сюда попала? И зачем тебе знать, куда я иду?» Женщина ответила, что знает о его горе, но просит сказать ей, куда он идет. Афанасий рассказал все, что случилось за последнее время с его обителью, и горько сетовал, что вынужден был ее оставить.

Незнакомая женщина воскликнула: «Как ты мог, строгий подвижник, покинуть свою обитель?! Ради куска хлеба! Не перенеся временных лишений? Воротись! Я тебе помогу! Все тебе будет дано — только не покидай лавру. Она прославится как первая между всеми афонскими обителями». Афанасий был поражен: «Но кто же ты?» «Я Матерь Господа твоего», — ответила женщина. Однако настоятель с недоверием ответил: «Сети диавола коварны, и часто он прячется под личиной ангела. Как ты сумеешь доказать истину твоих слов?»

Женщина ответила: «Ударь по этому придорожному камню своим посохом и тогда узнаешь, с кем ты говоришь. Но запомни — с этого дня я навсегда буду Экономиссою — Домостроительницею твоей лавры…».

Монах Афанасий ударил посохом по камню — тот разбился от удара, и из трещины побежал бурный ручей. Когда пораженный чудом настоятель обернулся, чтобы упасть к ногам Пресвятой Богородицы, ее уже не было.

Афанасий немедленно повернул обратно в свою лавру и нашел там закрома, полные всевозможных припасов: лари были полны крупой и мукой, кувшины и сосуды — маслом, в мешках — горы свежеиспеченного хлеба. Вскоре вернулись обратно и монахи.

Афанасий назначил в лавре помощника Экономиссы, а должность эконома была упразднена. Вскоре в монастыре была написана икона, где Богоматерь Экономисса сидит на престоле с Младенцем в руках, а слева стоит Афанасий с видом своей лавры.

На месте встречи настоятеля с Богородицей была воздвигнута церковка во имя Животворного источника, который не иссякал и радовал паломников. Для них там была устроена крытая галерея, а в церкви находилась икона, на которой стоит Афанасий с жезлом, направленным на камень, из него бежит вода, и рядом — Богоматерь с покровом на руках.

В Константинополе все увлеченно передавали друг другу эти события, многие богомольцы уже побывали на Афоне, приносили воду из источника. Княгиня Ольга сожалела, что ей как женщине закрыта дорога на Афон. Иначе бы сама отправилась к монастырю Афанасия.