Княгиня Ольга

Вельможи и послы великой княгини Ольги были не так глупы и близоруки, чтобы не понимать, не видеть, куда клонил свою беседу священник Григорий. Многие знали его судьбу. Теперь видели, к чему привело его подвижничество. Встать рядом с великой княгиней и быть ее духовным отцом — такое и верховному жрецу Богомилу не снилось.

Достойный похвалы воевода Претич размышлял просто: язычество — религия доморощенная, а Перун — выдумка волхвов и колдунов себе на пользу, дабы дурманить дикие лесные племена и народы необъятной Руси. Потому Перуну можно поклоняться до той поры, пока не узнаешь суть других религий, коих в мире много. Они все разные. Но та религия, коя царствует многие века в Византии, наилучшая из прочих. Претич уже побывал в Святой Софии и в других храмах. Он же сопровождал Ольгу во всех ее походах по Царьграду. Какие храмы! — удивлялся Претич. Какая благость пения — слушал бы полными днями. Да ведь самое-то главное в Византийской церкви и у ее пастырей — это милосердие. Тут не сжигают грешников на жертвенных камнях пред идолами и на уличных кострах на виду у толпы. Тут не проповедуют убийство, грабеж, прелюбодеяние, насилие, измену, предательство, коварство. Ему ли, воину, не знать, сколько страдают люди от всех тех зол, кои у Перуновых детей в чести. Нет, он, воевода Претич, за миролюбивую, человеколюбивую и достойную по чести веру. И потому пора попросить отца Григория, чтобы он не только рассказывал о торжестве православной христианской веры, но и позвал их, язычников, в ее лоно. И Претич с присущей ему смелостью сказал:

— Ты, отец Григорий, погоди нас увещевать и звать к любованию красным ликом здешней церкви. Ты скажи нам прямо…

И в сей миг отец Григорий поднял руку. Он испугался, хотя никогда не считал себя человеком робкого десятка. Он вспомнил свой конфуз среди воинов Святослава и подумал, что сейчас все повторится. Нет, допустить сего нельзя и будет лучше, ежели Претич уйдет к своим воинам. Просить, просить великую княгиню о том, чтобы услала воеводу.

Но и княгиня Ольга не была безучастной к беседе и к вторжению в нее воеводы Претича. Она увидела в глазах Претича вовсе иное, а не то, что священник Григорий. Она поняла, что Претич давно порывался сказать открыто о своей тяге к христианской вере. Да все что-то сдерживало его. К тому же там, на Руси, возникало много чреватого для самовыражения. А тут… И Ольга сказала Григорию:

— Святой отец, пусть воевода Претич скажет о наболевшем.

Григорий посмотрел на Ольгу внимательно. Ее спокойное, уверенное лицо помогло ему понять. Она верила в своего воеводу — он умен и хорошо понимал, куда клонится судьба не только его государыни, но и всей державы. Русь, по его мнению, пойдет по пути тех держав, кои были в своей зрелости и во всем достигли совершенства. Да, Византия была именно такой державой. Священник согласно кивнул головой и спросил Претича:

— О чем ты хотел узнать, достойный воевода?

— Времени у нас мало, святой отец, засиделись мы в Византии. Потому думаю, как великая княгиня примет новую веру, так домой тронемся. Вот и хочу знать, когда ты, святой отец, благословишь нас, вот здесь собравшихся, пойти в греческие храмы и там встать под знамена Христовой веры? Слушаю тебя, святой отец!

— Слушаем! Слушаем! — донеслось из разных концов трапезной.

Отец Григорий почувствовал, как что-то екнуло в груди, как ком подступил к горлу, на глазах выступили слезы. А вельможи продолжали требовать:

— Веди нас к святой купели!

Григорий справился с волнением.

— Славные мои русичи, вы всегда были дерзки, смелы и благородны. Нынче утром я так и думал, что все вы, как в битву, пойдете за великой княгиней. Потом было сомнение и разочарование: молодые меня не поняли. Теперь же я счастлив, потому как надежда моя оправдалась. Оттого говорю: вас ждут в храмах Святой Ирины, Святого Андрея, в церкви Хора и в храме Сергия и Вакха. И ежели матушка княгиня не возражает, то мы завтра же побываем во всех этих храмах, дабы вы знали, где вас будут ждать святители.

И княгиня Ольга сказала свое:

— Говорю вам, дети мои, нет у меня супротивности, вы вольны. Да и зачем возражать, ежели силы мои прибывают с каждым новым христианином на Руси. И еще говорю принародно: тебе, святой отец, земной поклон от меня и от всех русичей, кои за моей спиной, за то, что ты подвигнул нас к свершению святого таинства Господня! — И в порыве благодарности Ольга подошла к отцу Григорию и трижды поцеловала его. — Так-то вот, от нашей щедрости.

На другой день после откровения в трапезной император Константин Багрянородный дал знать княгине Ольге, что он согласен на исполнение обряда крещения в воскресенье одиннадцатого октября и готов стать ее крестным отцом.