Княгиня Ольга

В село Берестово отец Григорий приехал спустя полсуток после приезда княгини. Село было окружено высоким частоколом и был даже ров, занесенный в эту пору снегом. С севера и востока к селу подступал вековой лес, на юг и на запад лежали поля, за ними, верстах в двух, тоже подни мался лес. Берестово походило на маленькую крепость, которую не всякий враг мог одолеть. Возникло село вскоре как Ольга стала женой князя Игоря. Она сама захотела построить здесь нечто похожее на селения Псковской земли. В селе не было курных изб, но в домах стояли печи с дымоходами и трубами. Строились дома высокие, на подклетах, с амбарами, сеновалами и хлевами — все под одной крышей. И жили в Берестове большей частью северяне из Псковской земли, коих Ольга позвала за собою. За полвека, что простояло село, здесь выросло уже не одно поколение берестовцев. И хотя они почти все сохранили от родителей, да прежде всего северный говор, но приобрели уже нечто свое: были более смуглолицы, волосы имели темно — русые. Одно у них оставалось общее — языческая вера. И на небольшой сельской площади в открытом капище стояли высеченные из дуба Перун, Волос, Купава, Коляда и Ладо. И чтили их берестовцы, и жертвы приносили, только огня и жреца при них не держали.

Отец Григорий, как обходил село, пришел и к капищу, но никак не выразил своего отношения к идолам. Про себя же подумал: «Быть на сем месте храму Господню». Пришло сие не случайно. В пути Григорию было явление архангела Михаила, ангела — хранителя всех верующих во Христа. И сказал архангел Михаил так «Ты явишься в село русское. Тебе же там камень заложить, где бысть храму. Исполни сей урок твердо. Потому как в том храме покоиться нетленным мощам великой княгини Киевской и всея Руси Ольги». С тем и улетел архангел.

Отец Григорий после того чудесного явления провел всю ночь в бдении. И когда приехал в Берестово и осмотрел село, то увидел «то» место, «где бысть храму». Сие место было не там, где стояли идолы, а в самом сердце площади, где холм, на коем стояло село, как бы венчался с небом. Григорий еще созерцал вершину холма, когда из своего терема вышла княгиня Ольга. Подивившись тому, с каким озабоченным видом стоял Григорий, спросила:

— Что ты там узрел?

Отец Григорий поклонился Ольге.

— Созерцаю место, матушка княгиня.

— Какое? Зачем? Ежели палаты надумал поставить, то ставь моим именем.

— Нет, палат мне не нужно. Да позволь пока умолчать о том, что созерцаю. Придет час, и поведаю.

— Власти над тобой не проявляю. Поведаешь, так хорошо.

— Устал я ноне, матушка княгиня. Где бы можно было голову преклонить?

— Горница тебе отведена почти такая же, как в Изборске. Отдохнешь, приходи в мой терем, жажду утолить мою. — И Ольга что-то сказала своей неизменной спутнице Павле. Та поклонилась княгине и повела отца Григория в большой дом, который стоял рядом с теремам княгини Ольги.

Павлу и Григория встретили молодые муж и жена. Поклонившись, молча провели их в просторную) чистую и хорошо натопленную горницу.

— Дом гостевой. Фекла и Никанор услужители. Тебе тут вольно будет, — сказала Павла и распорядилась принести гостю ужин.

Встретились священник и княгиня только на другой день во время полуденной трапезы. За Григорием приходила Павла и отвела его в княжеский терем. В трапезной была одна княгиня. Павла тотчас ушла. Отец Григорий чувствовал себя неловко и был смущен тем вниманием, какое проявляла к нему великая княгиня. Но, повторяя про себя молитву, он избавился от неловкости и смущения, в сей миг вредных, и повел себя так, как должно духовному лицу: с достоинством и честью.

Княгиня пригласила Григория к столу. И сказала при этом так

— Садись, изборский друг, отведать пищи со мной. Прости, что так назвала, потому как не ведаю другого твоего величания.

Но Григорий знал, что Ольга ведала, как называют священнослужителей его чина в мирской жизни, однако вступил с княгиней в игру, кою она предложила.

— Откроюсь, — ответил Григорий, — Я для тебя, матушка княгиня, отец Григорий. Ты же есть моя дочь. Так ведется в христианском мире.

— Не могу возразить. Твоих уставов не знаю. Но просвети. Оттого и позвала тебя… отец Григорий. Да прежде отведай, что бог Ладо послал.

Окинув взглядом стол и увидев на нем блюда с мясом, дичью, сыры и многое другое скоромное, Григорий сказал:

— Это для тебя позаботился Ладо. Потому не прогневайся, дочь моя, матушка княгиня, сия трапеза не для меня. — И Григорий положил себе на блюдо кусок ржаного хлеба и яблоко.

— Прости, что вспомнила о Ладо. Но, может, ты страдаешь чем?

— Бог матовал. Ноне Рождественский пост. И мы, христиане, воздерживаемся от мяса, от дичи, рыбы, сыров и всего прочфо скоромного. Едим лишь постное, растительное, дабы снизошла на нас милость Господня и просветлила дух.

— Я твойх уставов не нарушу. Вижу, ты взял хлеб и яблоко. Достойная пища. Вот еще сыта медовая и сама медовуха. Пожалуй, и я бы с тобой пригубила медовухи.

— Сие можно, греха в том нет.