Княгиня Ольга. Обжигающая любовь

Княгиня хотела сказать, что на императора не оказывает давление разве только нищий у ворот большого рынка. «Может, ему тоже дать скоры?» – мелькнула у Ольги мысль, но Ольга отогнала ее, иначе и этот будет выманивать подарки еще месяц. Пусть дары дает купец Славко, он, видно, хорошо знает, кому и как, вон сразу назначили прием, хотя и не скоро. Чиновник ушел без подарков.

Глава 52

Прием не удалось ускорить, теперь уже держал действительно сам император. Ольгу пригласили в Большой дворец только в рюене. Княгиня была страшно сердита, шел первый месяц осени, пора уже отправляться домой, а она все еще ждет встречи с Константином. Зато сам прием был пышен, устроители постарались пустить пыль в глаза неопытным русичам. Пусть думают, что византийский император всегда живет как в сказке.

На Руси уже давно полетели желтые листья, а в Константинополе еще вовсю цвели цветы, журчала вода в специально проложенных каналах, весело щебетали не собирающиеся никуда улетать птицы. Если бы не мысли о том, что возвращаться предстоит неспокойным морем, а потом еще пробиваться сквозь заслоны печенегов и тащить ладьи через пороги, то все были бы не против погостить еще, особенно боярыни. Но только не княгиня Ольга, она не привыкла сидеть без действия и хорошо представляла себе, сколько дел скопилось дома, в Киеве и Вышгороде. Скоро князю Святославу снова отправляться в полюдье, успеют ли они добраться за это время до Киева?

Сами византийцы принимали грядущую зиму как неприятность, хотя и неизбежную, но короткую. На два месяца в году у моря основательно портился характер, оно то бросало на берег охапки мелких холодных брызг, то с грохотом накатывало большие волны. Служившие у императора варяги, да и другие северяне, не считали это зимой, так, осень, не больше.

На прием к императору в Большой дворец все надели самое лучшее платье, вслед за княгиней и прибывшими с ней людьми слуги несли огромные сундуки с подарками. Константин велел снести в парадные залы дворца всю мало-мальски ценную утварь, стараясь пустить пыль в глаза, но сам был потрясен тем, что сложили к его ногам в качестве дара русы. Княгиню с ее спутницами приняли в Золотой палате, перед этим проведя дальней дорогой по разным залам, стараясь, чтобы никто случайно не свернул в сторону. Все были очарованы великолепием дворца, обилием золота и драгоценностей, диковинных вещей, богато одетыми придворными. Если бы княгиня и ее спутницы бывали там чаще, то наверняка заметили бы, что диковины перемещаются из зала в зал, а за пределами богато украшенных палат царит полное запустение. Но русам было не до того, спутницы княгини едва успевали крутить головами, тщетно пытаясь все запомнить, а слуги старались уследить, чтобы не потерялось что из принесенного в дар, сама же княгиня думала, удастся ли поговорить с императорской семьей без свидетелей.

Поговорить удалось. Остальных русов после поднесения подарков вежливо выпроводили, а княгиню пригласили в китон императоров на беседу. Ольгу спасало неплохое знание греческого языка, она обходилась без толмача, чем немало удивила Константина и его супругу Елену.

Пока княгиня угощалась за столом вместе с императорской четой, остальные русы ждали ее на подворье Святого Маманта кто как. Женщин, сопровождавших княгиню, больше всего поразили золотые птицы, щебетавшие на ветках золотого же дерева у трона императора, и золотые львы, так грозно рычавшие на посетителей, богатая одежда императора и императрицы, множество очень дорогих безделок. Им хотелось поговорить с Ольгой о том, что видели и слышали; купцы, все же свернувшие из-за надобности в боковые покои, желали поведать о сырости и плесени, какую увидели чуть в стороне от парадного приема, а князь Улеб ждал результата беседы.