Княгиня Серебряная

Она опять спасалась на льду от страха за себя, от ужасов новой московской реальности, тренируясь с утра до вечера. Это была отдушина Лады, мир, в который она убегала хоть на несколько часов в день. Еще бы поклонники так не одолевали…

– Если будут какие-то особые пожелания… – он смотрел на Ладу, как преданная собака.

Она старалась не замечать этих взглядов. Леонид Ладожский был заместителем директора в их ледовом шоу. Безупречный администратор, всегда услужливый, галантный. Но к Ладе Воронцовой Леонид Валерьевич относился по-особому. Она прекрасно понимала эти взгляды. И шубку подаст, стараясь невзначай коснуться тела, и вазу для цветов принесет, незаметно ощупывая взглядом гримерку: есть ли беспорядок? А то некоторые не стесняются и прямо на рабочем месте отдаются богатым поклонникам.

Но Лада Воронцова была не такая, это Ладожский уже понял. Хотя репутация у фигуристки оказалась далеко не безупречная: с женатиком путалась, жила с мужчиной в гражданском браке, потом было скоропалительное замужество с актеришкой и стремительный развод. Далеко не монашка, да по ней и видно: штучка горячая. Рыжая, обжигающая, чувственная. Танцует так, что мужики на ее спектакли толпами валят. Но держится. Типа, не продаюсь я. Чемпионка, как же!

Ладожский не знал, как подступиться.

– Есть одна просьба, – нехотя сказала Лада. – Мне бы снотворное или успокоительное какое-нибудь. Сможете достать?

– А что случилось? – Леонид Валерьевич выразил неподдельное участие.

– Жить страшно, – усмехнулась Лада.

– Так покровителя надо завести. – Он невольно сглотнул, любуясь ее точеной фигуркой и красивым лицом. Ах, хороша! Глазищи зеленые, кожа белая, тонкая. Рыжая-бесстыжая. Неудивительно, что мужики сюда, в гримерку, летят как пчелы на мед.

– Кого? – невесело посмотрела на него фигуристка. – Сейчас мужиков отстреливают прямо на улицах, как диких зверей. Их спутницы то и дело под раздачу попадают. Да и не хочу я быть женщиной бандита. У меня гордость есть. Я артистка.

– Лада, я не осмеливался предложить… Я давно люблю вас…

– Скажите еще, что смотрели все мои выступления по телевизору.

– Смотрел! – горячо сказал Ладожский. – И не мечтал, что мы будем вместе работать. Вам замуж надо. За солидного надежного человека из своей же среды.

– За вас? – понимающе усмехнулась Лада.

– Да, должность у меня не выдающаяся, но я материально независим. У меня есть прекрасная квартира, машина, дача. И я хороший организатор. Сумею обеспечить тебе ангажемент, – Ладожский незаметно перешел на ты.

– Мне надо подумать.

– Конечно, конечно!

Вариант был не так уж и плох. Все-таки замуж. Мужчина интеллигентный, неглупый, видный. Это не Аполлонов, конечно, но и не Вадик.

Снотворное Ладожский достал, как Лада просила. Точно так же Леонид «достанет» все, что только она захочет. У него и машина есть, а Лада давно уже мечтала о собственном автомобиле. Поскольку поклонники становились все навязчивей, то Лада согласилась.

На этот раз свадьба была настоящей, Леонид Валерьевич не поскупился. Коллеги по ледовому шоу и приятели-спортсмены искренне Ладу поздравляли:

– Правильный выбор.

Брачная ночь тоже была по всем правилам, до этого Леонид Валерьевич к Ладе и пальцем не прикоснулся. Терпеливо ждал. Фамилию тоже разрешил оставить свою. Мол, это уже бренд, а бренд – основа коммерческого успеха. И Лада это оценила. И сдержанность нового мужа в постели тоже.

Он всегда предоставлял Ладе возможность проявить инициативу. Роль ведомого Ладожского и по жизни, и в интиме устраивала, в этом он был полной противоположностью Сашки Бессонова. Насилия и грубости не позволял, синяков на теле не оставлял. И Лада успокоилась.

Теперь уже на правах законного супруга Леонид Валерьевич выпроваживал из гримерки Воронцовой навязчивых поклонников. И делал это виртуозно, ни разу ни с кем не поскандалил, рук не распускал. Похоже, он вообще этого не умел. Забалтывал, обещал, намекал. Плел словесные кружева, ненавязчиво подталкивая к двери.

Фильтровал подарки: что можно взять, а что нет. Тогда же Лада, которая обожала сладкое, пристрастилась к ликеру «Амаретто» взамен черри-бренди. Он с успехом стал заменять ей снотворное. Ладожский пока молчал. Не «Рояль» же глушит. И в меру. Стресс снять.

Налаженная жизнь развалилась в один день, когда в гримерку к Ладе ввалился Сашка Бессонов:

– Привет, детка!

Она порозовела, вспомнив их последнюю встречу. Этот козел высадил Ладу посреди улицы, почти на проезжей части! А перед этим лапал!

– Познакомься, это мой муж, – кивнула она на Ладожского, который по привычке встал, чтобы выпроводить нахала.

В руках Бессонов держал огромный букет белых роз.

– Муж номер какой? – окинул он Ладожского насмешливым взглядом с высоты своего выдающегося роста. – А со мной не хочешь познакомить, сладкая?

– Леня, это… – Лада слегка смутилась.

– Ну? Договаривай. Мой первый мужчина. Бессонов Александр, олимпийский чемпион, – наглец протянул Ладожскому огромную руку. Тот невольно отпрянул. – Я не кусаюсь, – насмешливо сказал Бессонов.