Княгинины ловы

Чурила с бортником, наскоро проглотив кашу и выпив по чарке меда, скрылись в темноте. Остальные, кроме караульных, стали укладываться на ночлег. Тут ночная птица прокричала два раза коротко и один протяжно. Это означало, что гридни в дозоре что-то нашли, но прямой угрозы нет. Все с любопытством обратились на запад.

- Что бы это могло быть? - удивился Пахомий.

- Может, еще какой покойник? - предположил кто-то из воев.

Из темноты с озабоченными лицами выскочили Чурила с Баженом, а с ними еще один густо покрытый грязью человек.

- Здрава будь, княгинюшка, и вы бояре, - произнесло это странное существо.

- Ба, да это же Игнатий! - первым узнал княжеского гребца Пахомий.

- Ты как здесь оказался, почто не на лодьях? - встревоженно спросил Димитрий.

- Нет больше наших лодей, и гребцов, и воев при них, царствие им небесное, тоже нет. Один я остался! Побили всех заозерцы.

- Заозерцы здесь?! - вскричал Димитрий. - Да как узнал, что они?

- Так черт их крючконосый там всем заправлял, узнал я его.

- Найден!? - и только тут Димитрий вспомнил, где видел воя с рыбьими глазами, который кинул копье в Елену: в Бежске, среди гридней Ростислава.

«Значит, все-таки Улита», - почему-то с облегчением подумал Димитрий, а вслух сказал:

- Ну, сказывай, как было.

Игнатий стал говорить торопливо и сбивчиво.

- Так отпросился я с утречка рыбку половить, у меня там поодаль сеть с вечера была раскинута... так вот, смотал я снасти, уж начал назад сбираться, да слышу шум какой-то, а далече, не видно ничего. Бросил я все да побежал к лагерю, ели успел в камыши шмыгнуть. Да уж все кончено было. Наши вповалку мертвые лежат, а ихние вои лодьи наши рубят. Жечь не стали, боялись, наверное, что с соседних вервей дым заметят. А этот-то, крючконосый, ходит да все покрикивает.

- Сколько ж их было? - спросил Вышата.

- Большой отряд, с сотню наберется.

- Сколько!? - все трое бояр вскочили на ноги, по спинам побежал недобрый холодок.

- Так вот я до бури в камышах просидел ни жив ни мертв, - продолжил Игнатий, - да все думал: куда мне теперь бежать - в град за подмогой али вас предупредить. И решил сюда податься. Мы ведь вас еще вчера ждали, ну, думаю, где-то они на подходе. Я вдоль болота на восход и побежал - а тут дождь полил. Остановился я переждать, да потом опять побежал. А тут на меня Чурила выскочил. Вот и весь сказ.

Игнатий развел руками. Его усадили греться.

- И что делать будем? - начал совет Димитрий. Рассказ гребца слышали все, в том числе и княгиня. Елена растерянно обводила взглядом измученных воев. Вышата не спеша начал рассуждать:

- Назад на Полуночную нам не пробиться, дороги нет, сами знаете. Вперед тоже, с такой силой нам не справиться. К переправе надо идти за Утицей, помощи у Мстислава просить, чтобы дружину дал в сопровождение.

- Нет! - резко выкрикнул Димитрий, - К Залесскому мы не пойдем. Телеги бросим да вдоль болота пробиваться станем. Игнатий же прошел.

- Игнатий один был, вон грязью перемазался, да под дождичком, его и не заметили, а мы-то как? Вглубь топи уходить нельзя - потонем, а с краю увидят - перебьют. И здесь выжидать нечего: они от лодей на нас скоро выйдут, гонца в Чернореч послать не успеем. Сейчас передохнуть надобно немного да затемно к переправе выступать.

- Я сказал нет, значит - нет! - грозно одернул воеводу Димитрий. - Прорвемся вдоль болот, сейчас выйдем, так затемно мимо них проскочить успеем.

- Зря ты упрямишься: зачем княгиню опасности подвергать? К Мстиславу-то верней будет, - не уступал Вышата. - Княгинюшка, да скажи хоть ты ему!

- Что ж я ему скажу, коли он моим отцом брезгует, - раздраженно ответила Елена.

Вышата подошел к ней как можно ближе и зашептал на ухо:

- Да не брезгует он твоим батюшкой, боится, что не захочешь потом с нами в Чернореч ехать, а у отца останешься. Пообещай ты ему, что с нами вернешься, он и передумает.

- Так ты ж воевода, а не он. Приказывай, так все и пойдут, и он тоже.

- Это вы друг с дружкой играйтесь, коли вам так хочется, - с укоризной покачал головой Вышата. - Попроси, княгинюшка, тебя он послушает. Ведь сгинем все!

- Ладно! - махнула рукой Елена.

Она плавно подплыла к Димитрию, гневно раздувающему ноздри.

- Послушай, - как можно более ласково пропела княгиня, - вам у отца опасаться нечего, не обидит он вас. Я все батюшке расскажу: что дрогой меня защищали и многое претерпели. Он вам поможет и дружину даст. И не сомневайся. Слово даю, нешто я батюшку не знаю? Домой вернетесь к женам да деткам.

- А ты? - испытующе посмотрел на нее Димитрий.

- А что я? Мне дома следует остаться. Я позора избегу, князь - ненужной встречи, а приданое потом воротите. Свекровь пусть пришлет. Всем так лучше будет.

- Кроме меня, - сказал он, хватая ее за руку. Елена вырвалась, оглядываясь по сторонам.

- А говорила - любишь.

- Митенька, я княгиня, а ты женат, у тебя водимая есть, венчанные вы. А я тебя вечно помнить буду, Бога о тебе молить. Только, что замуж больше не выйду, то я тебе обещать не могу. Еже ли отец прикажет, так поперек его воли не пойду, но любить только тебя буду. То правда!