Князь

– Могу я узнать, с какой целью, господин… э-э?..

– Князь Андрей Сакульский к вашим услугам, – поклонился Зверев. – А это мой дядюшка, князь Юрий Друцкий. Мы бы хотели перевезти примерно полторы тысячи людей на расстояние около пятисот морских миль.

– Я бы посоветовал каракку. Прекрасное судно, вместительное, весьма ходкое и не столь сложное в управлении, как эта шлюпка. Однако, даже если идти без другого груза, втиснуть больше тысячи человек, хоть и на очень большой… Думаю, их потребуется два.

– У нас есть неф, – кивнул за борт Юрий Семенович. – Если добавить к нему самую большую каракку, что есть в Любеке, то места должно хватить. Ступайте, подкрепитесь, кавалер. Мы просим вас принять под командование это судно. А я, княже, вернусь на ушкуй. И Риус пусть там у руля останется. Буксир буксиром, а управлять кораблем всегда надобно. Мало ли чего?

После англичанина на еду потянуло и всех остальных. Пока бывший пленник изучал найденные книги и карты, щекотя себе за ухом гусиным пером, победители подкрепились, распив с дозволения Друцкого один на всех бочонок с кислым испанским вином и до упора набив животы копчеными колбасками. Затем поспускали паруса на обоих кораблях, влекомых по воле стихии, завели с кормы каравеллы на ушкуй два каната, после чего выбили из палубы абордажные мостики. Корабли, покачиваясь, начали расходиться.

– Я считаю, господин князь, – наконец решился англичанин, – дабы соотнестись с возможностями команды, мы поднимем только два паруса. Наиболее удобный курс из Стокгольма к Любеку – зюйд-вест-вест. На него и ляжем.

Невероятно, но вскоре после рассвета два связанных канатами корабля вышли точнехонько к гавани Любека, сразу узнанной капитаном Мэтью Ро по остроконечным шпилям соборов, похожим друг на друга, как близнецы: зеленая игла на красной квадратной подставке. Андрей же без труда опознал покачивающийся на рейде неф, выбросивший в море три якоря[102].

– Сможешь встать рядом с ним? – указал на свое недавнее приобретение князь Сакульский.

– Безусловно, – кивнул англичанин, и через десять минут все три русских корабля закачались на рейде в полусотне саженей друг от друга.

В то время как холопы обменивались с друзьями на нефе приветственными криками, Мэтью Ро тронул Зверева за рукав и указал на судно, что отдыхало на рейде в полумиле от них:

– Смотрите, князь. Это и есть каракка.

Каракка на вид казалась раза в полтора больше нефа и отличалась тем, что ее нос сидел над волнами заметно ниже кормы. Она напоминала собаку, что припала к земле перед прыжком и переминается нетерпеливо задними лапами. К тому же кормовая надстройка на ней выступала далеко за пределы кормы, нависая над морем. Причем надстройка эта ничем не уступала в размерах дому, что стоял в усадьбе Лисьиных. Передняя надстройка тоже имелась, но была довольно скромной: с особняк «нового русского» где-нибудь на Рублевке. Укрытия на мачтах являли собой не бочки, как на маленькой каравелле, а действительно боевые площадки, способные вместить по два десятка человек каждая.

– Четыре мачты, – тоном заправского маклера добавил англичанин, – две палубы, высокие трюмы. Их можно быстро разгородить на несколько ярусов. Команда такого корабля имеет сто моряков, а матросов он может взять до семисот человек за раз. На кухне внизу сложена самая настоящая печь, каменная, и она способна прокормить всех этих людей горячей пищей. А при необходимости – вдвое больше… Как это по-русски… Населения?

– Интересно, – усмехнулся Зверев. – А чем, по-вашему, отличаются моряки от матросов, если говорить по-русски?

– Ну, князь, моряки – это те, что поднимают и опускают паруса, занимаются грузом, корпусом и такелажем, – согнул пальцы на одной руке англичанин и перевел взгляд на другую: – Матросы же занимаются оружием, а при столкновении ведут бой, высаживаются на чужой корабль. Я что-то неверно сказал, князь?

– Все верно. – Андрей понял, что попал впросак, считая «моряк» и «матрос» словами-синонимами. – Просто у нас в княжестве моряков называют корабельщиками.

– Ко-ра-бьель-шиками, – старательно повторил Мэтью Ро.

– Корабельщиками… – вздохнул Зверев, занимаясь невеселой математикой.

Чтобы вести ушкуй – нужно не меньше пяти человек. Еще сто требуется на каракку, и хотя бы три десятка – на неф. У него же в наличии всего двадцать пять человек, даже считая Звиягу и двух раненых холопов князя Друцкого.

– Для управления этим большим кораблем нужен опыт и многие знания.

– И многие люди, – добавил Андрей.

– О, как раз с экипажами сложности быть не должно, – небрежно отмахнулся сын адмирала. – Ведь вы, как я понимаю, намерены перевозить невольников? Почему бы не заставить их поработать с парусами?

– Они же ничего в этом не смыслят!