Князь

Дальнейшие события остались для Зверева понятны от силы наполовину. Англичанин, ничуть не смущаясь своего драного вида, решительно шагнул в одну из контор, что выходили на улицу тяжелыми резными дверьми, пару минут пообщался внизу с клерком, похожим на церковного послушника, затем прошел в дом, вместе с князем поднялся на второй этаж и затеял оживленный разговор с чисто бритым бюргером, одетым в серый пыльный парик, длинный камзол и парчовые панталоны с кружевными чулочками. Разговаривали они, опять же, по-английски. Звереву оставалось только сидеть в кресле, закинув ногу на ногу, и гадать: ждет Пахом внизу или плюнул на все и отправился к лодке? Он ведь холопу ни слова не сказал.

Мэтью Ро размахивал руками, мотал головой, иногда вскакивал и направлялся к дверям, чтобы потом вернуться к столу и, нависая над собеседником, угрожающе что-то обещать, затем опять садился, опять вскакивал… Наконец он повернулся к Андрею:

– Вы сможете заплатить четыре с половиной тысячи дукатов?

– Полторы тысячи талеров? – Зверев потер подбородок. Ушкуй, казавшийся большим мореходным судном, обошелся всего в сотню. Но и каракка, что он видел на рейде, превышала новгородский кораблик во много, много раз. Князь Сакульский недовольно поморщился, но кивнул: – Да, я заплачу.

– Тогда сделка почти закончена. Мистер Вильянди хотел бы осмотреть каравеллу, после чего готов послать вестника за нужной нам караккой. Она, к сожалению, находится не здесь, а в Киле. Но уже завтра успеет перейти сюда. Я осмотрю его судно, и можно будет подписать обе купчии.

Пахом, разумеется, ожидал внизу, напротив служки, глядя ему в переносицу и ласково поглаживая остроконечный обух. За десять минут они добрались до лодки – и тут вдруг перед князем упали на колени люди Юрия Семеновича:

– Прости, княже, недоглядели!

– О чем?

– Холоп твой пропал, княже.

– Как пропал?

– Выбрались мы ноги маненько размять. Хватились – ан его и нет нигде. Этого, мальчонки. Косой который.

– Как он мог пропасть? – Зверев удивленно глянул на дядьку, тот пожал плечами:

– Не ведаю, чего в умишке косоглазом творится. Не иначе, помутилось что-то.

– Он что думает, мы тут за ним по всему городу бегать станем? Дурак косоглазый, ни языка не знает, ни места.

– Отчего же, пресветлый князь, – неожиданно вмешался торговец. – С русским языком его тут многие поймут.

– Ладно, сейчас не до того, – закончил Андрей дискуссию. – В шлюпку садитесь. Дела важнее.

С полчаса они добирались из города до рейда, еще часа полтора мистер Вильянди лазил по трюмам, палубам и даже мачтам каравеллы. Затем он о чем-то пообщался с Мэтью Ро, после чего англичанин развел руками:

– Он должен проверить, нет ли в сыскных грамотах запросов по поводу нашего корабля. Он видит, что она взята с боя. Я клялся, что сам сидел в трюме, а вы – мои освободители и ныне честные владельцы, но он боится претензий от прежних хозяев. Если таковых нет, он готов подписать купчую прямо сегодня.

– Хорошо, пусть проверит, – согласился Андрей, и они все вместе опять забрались в лодку.

Спустя еще полчаса шлюп причалил к прежнему месту. Правда, теперь в проулке дежурил караул из шести пикинеров в кирасах и дворянина в кафтане, похожем на длинную венгерку с шелковыми стягивающими шнурами на груди и опоясанного ремнем с прямым полуторным мечом. Рядом с ними крутился Васька.

– А вот и косой. – Пахом первым выбрался на набережную и притянул к себе лодку за пеньковый линь. – Где тебя носит, олух царя небесного?

Мальчишка попятился к дому, а когда на мостовую выбрался Андрей, внезапно выскочил вперед:

– Это он, он, он! Все это он, я знаю!

– Князь Сакульский? Я прошу сдать оружие и следовать за мной.

– В чем дело, боярин?

Васька шмыгнул за спины караульных, Пахом двинулся к нему, но трое пикинеров тут же опустили оружие, а еще трое подступили к лодке, чтобы не дать холопам вылезти из нее на берег и помочь князю. Ситуация складывалась не самая приятная. Двое (те, кто в лодке, – не помощники) практически безоружных и бездоспешных людей против семерых, шестеро из которых в какой-никакой, а в броне. И потом, что будет, если они сейчас, прямо на улице, перебьют местный караул? Забудет про это Любек или организует погоню и истребление по полной программе? Зверев больше склонялся ко второму варианту – не забудут и не спустят.

– Стой, Пахом! – Он расстегнул ремень и кинул ему пояс с ножами, ложкой и кошельком, вытряхнул кистень. – Я уверен, это какая-то ошибка. Скоро вернусь. Ты, главное, князя Друцкого упреди. А ты, Мэтью, продолжай сделку. Ничего не отменяется, каракка нам нужна.

– Оружие мне! – кинулся к Пахому дворянин, но тот моментально перекинул ремень в лодку.

– Какое оружие, боярин? – остановил за плечо начальника караула Зверев. – Там был только кошелек. А я не стану дарить серебро тому, кто хватает меня на улице. Отваливайте, ребята.

– Ничего, – скрипнул зубами дворянин. – В магистрате ты засмеешься иным голосом. Специально приду послушать. Взять его, ребята! К ратуше повели!