Князь Александр Невский

Александр плыл под водой назад, к берегу, покуда хватало вдоха, потом вынырнул, снова вдохнул и вновь ушёл вниз. У него мелькнула было мысль покричать купавшимся вдалеке мальчишкам – позвать на помощь, чтоб тоже поныряли и поискали пропавшего князя. Но покуда докричишься, покуда приплывут, покуда объяснишь им, что случилось… Нет, надо искать самому. Феде негде быть, кроме как в реке!

Нырнув в третий раз, Саша увидел брата. Фёдор лежал на дне, раскинув руки, будто задремав на гладкой гальке.

На то, чтобы поднять его, вынырнуть с ним вместе и, поддерживая голову мальчика на поверхности, доплыть с ним до берега, ушло ещё несколько минут. Упав на холодное тело, прижавшись щекой к груди брата, затаив дыхание, Александр уловил слабые толчки. Сердце утопленника билось.

– Помогите! – что есть силы крикнул Саша. – На помощь! Князю помощь нужна! Помогите!!!

Невесть откуда рядом появился вдруг человек, которого Александр прежде не видел. На вид лет тридцати, довольно статный, с густыми, вьющимися каштановыми волосами, с короткой, тоже вьющейся бородой, он был как все новгородцы. И одеждой особо не отличался: штаны, заправленные в низкие нарядные сапожки, синяя, с расшитыми воротом и рукавами рубашка. Человек как человек. Уже потом мальчик обратил внимание на то, что глаза незнакомца кажутся старше, чем лицо, – серые, пристальные, отчего-то грустные, окружённые тонкой рамкой морщинок.

– Кому помощь нужна? Какому князю? Этому?

Он указал на распластанное тело Фёдора.

– Да, да! – задыхался Саша. – Мы купались, и он… отчего-то утонул. Я – князь Александр, а это мой брат – князь Фёдор. Помоги! Лекарь нужен! Скорее!

– С Божией помощью без лекаря обойдёмся!

Незнакомец, встав на колени, тоже послушал сердце Фёдора, затем поднялся, подхватил мальчика за ноги и, к ужасу его брата, поднял вниз головой, принявшись что есть силы трясти.

Федино тело дёрнулось, изо рта вырвались струи воды. Он глухо застонал.

Его спаситель резко перевернул бессильно висящее тело, аккуратно опустил на гальку. Мальчик снова охнул, и его глаза открылись.

– Слава Отцу и Сыну и Святому Духу!

Незнакомец перекрестился, переводя дыхание, в то время, как Александр, едва удерживая рыдания, бросился к брату, встряхнул того за плечи:

– Федя! Федюшка! Как ты, а? С чего ты потонул-то?

– Не знаю. – Голос князя Фёдора был слаб. – Нырнул за тобой следом, а тут точно в голову кто-то ударил. И свет в глазах пропал. Саша, как оно так сталось? Ничего не понимаю…

Вдвоём с незнакомцем они одели мальчика, а незнакомец ещё и завернул его в свой кафтан, который по причине тепла давно снял и нёс на плече. Они поднялись по берегу и двинулись к воротам, спеша в княжеский терем.

– Отпусти, я и сам пойду! – попросил Фёдор незнакомца. – Ты кто таков будешь? Как звать-то? Мы тебя не видали.

– Не видали оттого, что я только недавно сюда приехал. Зовут меня Данилой. Люди Заточником[14] прозвали. Князь, батюшка ваш, меня знает. Он сюда и призвал.

– А к реке тебя, стало быть, Бог привёл! – воскликнул Александр. – По Его воле ты брата моего спас!

– А в мире что ни творится, всё по воле Его! – Данила широко улыбнулся. – Ты бы, княже, не противился да ногами не дрыгал. Не стоит тебе покуда самому идти. Придём в терем, полежишь, в себя придёшь… Вон терема уж и видны.

В тереме, при нежданном появлении всей троицы, начался переполох. Ярослав был на дворище, тренируя свою дружину, а княгиня Феодосия, увидав бледного, едва пришедшего в себя сына, охнула, сама уложила мальчика в его покое на кровать, велела позвать лекаря. Тот пришёл, осмотрел Федю и… ничего не нашёл.

– С чего ты, княже, чувств лишился, мне неведомо, – покачал головой костоправ. – И сердце бьётся ровно, послабее только, и жара нет… Я тебе отвара можжевелового сделаю, попьёшь.

Вернувшийся вскоре Ярослав Всеволодович тоже встревожился, узнав о нежданной немочи старшего сына. Данилу он обнял, едва только не расцеловал, однако решил, что надо всё же доискаться причины Фединого обморока. Правда, это могло приключиться и от солнца – жара стояла нешуточная, но оба мальчика клялись, что на солнце успели пробыть недолго.

Данила, знавший многое о многом, благодаря долгим своим странствиям и неустанной жажде читать, предположил, что виной обморока могло стать как раз то, что воздух в тот день был очень тёплым, а вода прохладной. Такое, по его словам, случается с мальчиками-подростками.

На том порешили успокоиться. Князь Ярослав, по крайней мере, сделал вид, что его опасения прошли.

Глава 8 Греческие лекари и первый конь

На другой день юные князья вновь занимались с боярином Фёдором, бились на мечах, стреляли из луков, и всё было благополучно.

Однако спустя три дня внезапный обморок Фёдора повторился. Он упал без чувств во время занятий с наставником. Взмахнув мечом и сделав выпад в ответ на выпад боярина Фёдора Даниловича, юный князь вдруг стал белее своей рубашки, пошатнулся и рухнул затылком.