Князь Александр Невский и его эпоха

Важнейшая из этих границ — по Волхову — Ильменю — Ловати, с севера на юг от Ладожского озера, делит территорию на две части («восточноновгородская» и «западноновгородская» культурные области по лингвистическим определениям); на древнейших этапах заселения территории, в эпоху мезолита — неолита (до VI тысячелетия до н. э.), эта граница оказывается в составе более широкой «ничейной полосы» с отсутствием населения (что, возможно, вызвано гидрографическими условиями послеледниковой эпохи), разграничивающей древние этнокультурные массивы, один из которых тяготеет к юго-западной Балтике, другой — к Волго-Окскому междуречью; осторожная ретроспектива позволяет в этих массивах усматривать подоснову по крайней мере прибалтийско-финского и волжско-финского населения, и, таким образом, линия Волхов — Ловать выступает прежде всего как важнейшая из внутренних границ финно-угорского языкового массива, своего рода «тектонический разлом» субстратной подосновы демографической конструкции Верхней Руси (картосхема, 6).

Широтная граница, по линии Западная Двина — верховья Великой — верховья Ловати, также проступающая по комплексу лингво-археологических данных, обособляет регион с юга. Стабилизацию ее можно отнести к III тысячелетию до н. э., и, несмотря на последуют щую «сдвижку», связанную с расселением «культур боевых топоров» позднего неолита бронзового века (в языковом отношении атрибутируемых как «северные индоевропейцы», если не входить в дискуссию о более углубленном этноопределении), с I тысячелетия до н. э. в течение всего железного века и до древнерусского времени включительно она выступает как стабильный рубеж. В языковом отношении граница — между финно-угорским (на севере) и индоевропейским языковым массивом, причем последний представлен, естественно, прежде всего балто-славянской ветвью индоевропейской языковой семьи[268] (картосхема, 7).

Граница, выделяющаяся независимо по лингвистическим и археологическим данным, обособляет микрорегион Западного Приильменья — верхней Луги, равно как область в нижнем и среднем течении реки Великой — Псковского озера. Оба ареала длительное время выступают то как «пограничье» соседствующих взаимоналагающихся культурных групп, то нередко как пустующая «ничейная земля». Освоение ее с «эпохи длинных курганов и сопок» VII–VIII вв. — не стремясь к однозначно жесткой этнической атрибуции той и другой группы памятников — нельзя не связать со славянским расселением в регионе (картосхема, 8).

Показательно в таком случае, что и наивысшая концентрация славянского этноса, и его распределение по базовым коммуникационным трассам и ключевым точкам Верхней Руси от Новгорода к Ладоге связаны с освоением «ничейных» областей и территорий; в первую очередь это следует объяснить своеобразием и эффективностью ландшафтно-хозяйственного стереотипа, генетически связанного со среднеевропейскими условиями и впервые распространенного в регионе именно славянским населением[269]. Трасса Ловать — Волхов, освоенная этим земледельческим населением, в VIII–XI вв. из пограничной зоны становится фактором этнокультурной интеграции и притом — важнейшей составляющей общеевропейской континентальной магистрали, летописного Пути из Варяг в Греки. Именно процессы, развивающиеся на этом пути и базирующейся на нем непрерывно развертывающейся системе коммуникаций, в IX–XIII вв. определили дальнейший ход русской истории, а следовательно, место и значение Северо-Запада Новгородской земли.

Однако структурная определенность и своеобразие региона, проступающие в XIII–XIV вв., явились следствием одной из фаз процесса «демогенезиса», единого и непрерывного со времени окончания ледникового периода. Ритм его, объединяющий Верхнюю Русь с Северной Европой, в то же время во многом обособляет регион от соседних и родственных в этноязыковом отношении восточнославянских областей Восточноевропейской равнины, чем во многом определилась и драматичная история Новгорода Великого, проявившаяся, в частности, и в трагических коллизиях его отношений с князем Александром Невским и его преемниками.

А.И. Сакса Северные прибалтийско-финские племена в эпоху Александра Невского