Князь Арнаут

Однако, кроме князя Антиохии, у императора Второго Рима имелся и ещё один видный деятель, который так же весьма насолил Константинополю. Поскольку на пути в Сирию находилась Киликия, сам Господь велел самодержцу начать с Тороса. Последний вскоре на личном примере убедился, насколько сильно преувеличенными оказались слухи о гибели армии империи.

Со времён Юстиниана Первого базилевсы предпочитали брать на службу наёмников. Вчерашние враги Константинополя становились его солдатами. Рослые рыжеволосые северяне, сильные, мужественные и благородные; маленькие, но неутомимые степняки-печенеги, из Бог весть где расположенных земель, выносливые, как их неприхотливые лошадки; те же турки, соседи болгары, норманны, франки и другие «кельты», все они охотно вставали под знамёна Бизантиума.

Потеряв одну армию в Апулии, Мануил начал собирать другую. Два года ушло на подготовку, и никто не знал, куда собирается направиться базилевс.

В конце осени 1158 года несметное по тем временам войско двинулось в Киликию[120]. Сам император с шестью сотнями «бессмертных» скакал впереди, не дожидаясь пехоты и огромного обоза. Мануил настроился на серьёзную войну, он прихватил даже самые тяжёлые осадные приспособления.

Для Тороса приход ромеев оказался полной неожиданностью, в конце октября один латинский паломник предупредил князя, что передовые отряды императорской армии всего в двух днях пути от Тарсуса. Князь, собрав самых приближённых, прихватил казну и, не теряя времени, бежал в горы. Через день родственник Мануила, Фёдор Ватац, захватил только что оставленный армянами Тарсус. Понадобилось всего две недели, для того чтобы все города вплоть до Аназарбуса оказались в руках ромеев.

Торос же как сквозь землю провалился. Точнее, наоборот, он вознёсся ввысь, найдя убежище в столетиями необитаемых людьми развалинах старинной крепости. Только двое самых верных слуг знали, где скрывается князь.

Византийское войско осталось зимовать на благодатной Киликийской равнине. Сам базилевс разбил лагерь под стенами Мамистры, древней Мопусуэстии. Город этот располагался по обоим берегам реки Пирам, так что путнику, впервые оказывавшемуся тут, казалось, будто он видит целых два города.

Антиохию от стоянки Мануила отделяло около двухсот миль узких горных перевалов, но, несмотря на это, было ясно, что ромеев подобные трудности не остановят, и весной победоносная армия продолжит движение. О размерах императорского войска красноречивее всего говорят такие факты. Зимой лагерь Мануила посетили мирные посольства от Нур ед-Дина, Данишмендов и даже от царя Грузии, никто не хотел воевать с владыкой Константинополя.

Отправил посланников и Ренольд. Он предлагал принять в городе императорский гарнизон. Базилевс отослал посольство обратно.

Князь понимал, что мериться силами с ромеями в поле — безумие. Не говоря о том, что на каждого его солдата Мануил имел возможность выставить как минимум полсотни своих, да и этому, ничтожному в масштабах кампании базилевса, войску могли ударить в спину орды Нур ед-Дина. Возможность сражения князю пришлось отмести сразу. Затвориться в городе? Свои же воткнут нож в спину, откроют ворота, а то и что-нибудь похуже сотворят.

Править оказалось куда труднее, чем воевать. Огромная доля добычи, доставшаяся лично князю, как-то уж очень быстро растаяла, частью осела в карманах оборотистых купцов, частью ушла всё на те же празднества.

Кое-кого из вельмож Антиохии пришлось и прижать. Кое-кого лишить имущества и выгнать. Иные угомонились лишь на плахе. Всё бы хорошо, да для того, чтобы прозываться «Твёрдой Рукой», князю не хватало последовательности. Число недовольных росло если и не день ото дня, то из месяца в месяц. Скептики, не принимавшие участия в кипрской экспедиции, теперь косились на разом разбогатевших везунчиков. А те требовали к своему достатку и достойных владений. Как же так? Весь в шёлку и в злате, а без замка и рабов?! Но где на всех земель напастись?!

— Посмотрю я, как им всем Мануил землю даст! — в сердцах воскликнул Ренольд. — Посмотрю я, как они при нём заживут!

— Ну что вы, что вы, ваше сиятельство, — ласково проговорила Констанс. — Всё не так уж плохо. Не стоит без нужды гневаться. Епископ Жерар мудрый человек, он уверен, что всё обойдётся. Всё будет как раньше, как в старые времена.

Княгиня старалась успокоить супруга, которого принимала у себя в спальне. Они любили обсуждать тут государственные дела. И всё чаще из уст княгини раздавалась фразы вроде: «как раньше», «как в старые времена». Точно прошла уже вечность с тех пор, как они вместе.

Как много порой вкладывают люди в эти слова — «старые времена». И теперь, как раньше, как в те самые старые времена, Констанс иногда, затаив дыхание, ждала, что... муж возьмёт её в кресле, как тогда, когда они ещё не имели права на то, чтобы разделить постель.

Боже мой, как давно уже они добились своего?! Как давно они начали делить не только ложе, но и трон, что всегда означало для них одно и то же. Правда, теперь моменты близости между ними становились всё более редкими.