Князь Арнаут

Руководители похода, так называемые графы, и их ближние дружины, конечно же, были вооружены лучше всех остальных, но даже и они носили простые конические шлемы с насалой (пластинкой, прикрывавшей переносицу от рубящих ударов).

Чтобы спасти себя от пыли, неизменной спутницы любого войска (особенно летом в Азии), солдаты очень часто обматывали голову короткими плащами, чем-то вроде появившихся куда позже башлыков. Подобная изобретательность предохраняла их также и от прямых солнечных лучей. С той же самой целью воины уже в Палестине начали носить специальные длиннополые безрукавки (табары, а позднее сюрко), надеваемые поверх доспехов. Не гнушались левантийские франки и мусульманского тюрбана и бурнуса, что, конечно, жутко шокировало пришельцев с Запада. Несмотря на это, даже знаменитый Танкред носил кеффе (одна из разновидностей восточного головного убора), на монете, которую чеканил номинальный князь Галилеи и первый регент Антиохии, он как раз и изображён в тюрбане. (См. об этом также в комментарии 11).

Вообще же знакомый нам по фильму «Александр Невский» шлем-«горшок» вошёл в употребление, видимо, благодаря любимой рыцарской забаве — турнирам — как раз в середине XII века в Европе. Поскольку на турнире всадники зачастую целились концами своих длинных тупых копий не куда-нибудь, а в голову противника, появилась потребность лучше защитить её. До изобретения кованых лат, а значит, и до внедрения во всеобщий обиход шлемов со сложными забралами оставалось ещё целых сто лет, потому-то и появился простой и надёжный «горшок». Однако он оказался страшно неудобен для того, чтобы находиться в нём долго, так как, облачившись в него, рыцарь лишался возможности, например, смахнуть пот с лица, протереть глаза, да просто высморкаться, наконец! Потому оруженосцы надевали «горшки» на головы сеньорам только перед самой битвой. И, конечно же, он куда скорее получил распространение в более прохладном климате Европы, чем на жарком Востоке.

«Горшок» стал если и не главной, то одной из главных причин возникновения геральдики, получившей распространение не ранее второй половины всё того же XII столетия, так как рыцарь, чьё лицо скрывалось под железом шлема, не всегда мог быть узнан соперником, а в ту пору людям (по крайней мере, родовитым) всегда хотелось знать, с кем им приходится скрещивать мечи.

По нижнему краю и вокруг смотровой щели такого головного убора оружейники частенько, особенно в расчёте на богатого заказчика, пускали окантовку, выполненную из драгоценных металлов и камней. Гладкое донышко «горшка» провоцировало хозяина на то, чтобы чем-нибудь украсить свой шлем также и сверху. Страусовые перья и тому подобные декорации, которые рыцари строили у себя на макушках, иной раз достигали в высоту более метра, что, как это ни удивительно, зачастую очень пугало врагов, впервые (а иной раз и не впервые) сталкивавшихся с западной кавалерией в бою.

Рыцари, в свою очередь, побаивались грохота барабанов, в которые мусульмане превращали свои походные котлы, натягивая на них кожу баранов и верблюдов.

В общем все стращали друг друга, как могли.

Комментарий 9

В самом начале века, когда крестоносцы проложили себе путь в Святой Город, они, едва исполнив данный ими ещё в Европе завет — помолиться у освобождённого Гроба Господня, принялись за завоевание прибрежных крепостей. Но для начала, как водится, выяснили отношения между собой.

Взаимная ненависть князя Боэмунда Огрантского и Раймунда Тулузского чуть не расколола пополам войско пилигримов ещё на пути к Иерусалиму. Когда Боэмунд остался властвовать в завоёванной Антиохии, его недруг ушёл на юг, выполнять христианский долг. Но вскоре пути Лангедока и Лангивардии пересеклись вновь. Боэмунд к тому времени уже «гостил» в замке одного из подданных Себастийского эмира и, как мы уже говорили, от скуки заводил шашни с девицами из числа родственниц постоянно отсутствовавшего хозяина.

Интересы дяди, как скоро смог убедиться Раймунд де Сен-Жилль, ревностно охранял неутомимый и не привыкший долго рассуждать Танкред. Он взял Раймунда в плен и отпустил только после многочисленных ходатайств других знатных крестоносцев за клятву — не воевать земель, расположенных севернее Латакии. Последнему ничего не оставалось, как только отобрать у мусульман какой-нибудь город южнее оговорённого населённого пункта. Сен-Жилль решил, что Тортоса и Триполи ему вполне подойдут.