Князь Барбашев (СИ)

А ещё Дантышек был поэтом. Его эротическими элегиями, застольными песнями, эпиграммами и сатирами, написанными на латинском и немецком языках, зачитывались во всех уголках Европы. И вот теперь этот неординарный человек появился в бальном зале королевского дворца. И не стоит удивляться, что первым его собеседником стал король, присевший отдохнуть после очередного круга.

О чём они говорили литовским князьям, стоявшим в стороне, слышно не было, но неожиданно к ним подошёл паж и передал приглашение короля присоединится к беседе. Удивлённые вельможи, тем не менее, поспешили исполнить королевскую волю.

Сановники с поклонами приблизились, бросая настороженные взгляды на пана-посла, понимая, что заинтересованность короля вызвана именно его словами. Оставалось понять: к добру это или худу.

Настроение у короля было праздничное. Рассевшись в мягком кресле, он небольшими глотками пил белое токайское вино из золотого кубка и благожелательно поглядывал на подошедших князей.

- Вот тут, вельможные паны, мой посол завёл очень интересный разговор, а я, памятуя о происшествии на вверенном вам побережье, князь, решил, что вы сможете мне помочь в принятии решения.

- К услугам вашего величества, - поклонился Станислав. Ему и впрямь стало интересно о чём может говорить Дантышек, если последние годы он прожил вдали не только от моря, но и Польши?

- Продолжайте, Ян, - это король обратился уже к поэту.

- Так вот, ваше величество, я, пользуясь предоставленным мне правом говорить вам, хочу напомнить о беде ганзейских городов Ливонии. Сейчас, когда Ганза распадается на части и желания Любека уже не во всём совпадают с желанием Гданьска, я считаю, что пришло время Польши твёрдой ногой стать на Восточном море. А московита нельзя допускать к берегам. Друзья семьи пишут, что после последних договоров слишком много московских гостей стало идти мимо.

- Но причём здесь Ливония, пан Ян? - вмешался в разговор Гедройц.

- Притом, что сейчас, когда мы почти добились признания императора не оказывать помощь крыжакам, участь Ордена - это дело времени. Но ведь Ливония - отголосок того ордена и нам просто придётся заняться и его судьбой. Или им займутся московиты. И лучше, если в той войне богатые города поддержат нас, а перед московитом закроют ворота. Но это намётки вдаль, а вот если мы сегодня не прекратим московитское мореплавание, то это выльется в большую беду. Ведь вы, пан Станислав, подтвердите, как важно для Литвы обладать Восточным морем.

Король поднял на князя вопрошающий взгляд.

- Смею заметить, ваше величество, что Литва долго боролась за право иметь свой кусок побережья. И даже получив не совсем хороший участок берега, уже сумела понять всю важность обладания им.

- Вот видите, ваше величество. Море всем приносит выгоду, а потому особо опасно пускать в него московита. Нельзя. Они должны вернуться к тем временам, когда самый дальний заплыв был для них лишь в ливонскую Ригу. А это можно сделать только сейчас, когда они ещё не поняли всех преференций. Но и это не главное.

Как известно, в наше время воевать без пушек, аркебуз и пороха невозможно. И московский князь это понимает тоже. Ежегодно к нему идут корабли датского короля, везущие всё, что необходимо для современной войны. А его купцы закупают в Любеке не только соль и ткани, но и свинец, медь, олово, серу и селитру. Для него со всей Европы сманивают мастеров, и как результат всего: московская артиллерия привела к падению Смоленска.

- И какой вывод у всей вашей пламенной речи, пан Ян? - слегка снисходительно поинтересовался Гедройц.

- Мы должны прекратить свободное плавание всем, кто идёт в Ивангород. Торговля с Московской Русью должна лечь на наши плечи, и тогда именно мы будем решать, что можно везти, а что нельзя.

- Насколько я знаю, Ганза хотела того же, - усмехнулся Кезгайло

- Ганза - сборище купцов, за наживой не видящих реального положения дел. И не смотрите на меня так, князь. Да, я уроженец Гданьска, но именно я много сделал, чтобы город меньше бунтовал против короля, потому что понимаю, что времена меняются. Интересы Любека и Гданьска расходятся всё дальше. Им выгодно московитское мореплавание. Нам - нет! И в этом наши чаяния созвучны с чаяниями ганзейских городов Ливонии. Гданьск может стать для них тем, чем Любек является для всей Ганзы. А Польша - гегемоном на море.

- Флот - дорогое удовольствие, - напомнил Станислав.

- Ну, на первых порах нам и не понадобится королевский флот, - усмехнулся Дантышек. - У Гданьска неплохая флотилия каперов, а их лидер - Стефан Зассе - готов поднять королевский штандарт и начать охоту за врагами моего короля. В конце концов, именно каперы выиграли битву при Салаце, принеся победу на алтарь королевского величая.

И я считаю, что действовать нужно уже сейчас. Потому что кто-то умный внушает московиту те же мысли. И он уже опробовал своих моряков на ваших землях, князь. Кстати, не расскажите подробностей?

Кезгайло поморщился. Напоминание о летнем афронте было очень неприятным, особенно если вспомнить сколь много он потерял лично!