Князь Барбашев (СИ)

В общем, общими усилиями решили создать и одноколёсный и двухколёсный вариант и уже на практике решить что лучше. Таким образом цели были определены, задачи поставлены. И задачи грандиозные: вырубить со дна будущего водоёма весь лес, дабы не повторять печальный советский опыт, и, сняв отдельно узкий плодородный слой, срыть оставшуюся землю до твёрдого материка, а затем, для верности, хорошо укрепить будущие берега рукотворного пруда. После чего возвести плотину и не забыть сделать в ней два прореза: вешнячный - для спуска лишней вешней и дождевой воды с пруда, и рабочий, по которому вода попадала бы в ларь, по которому стекала бы к водяным колёсам и приводила их в движение. Андрей видел такую систему в музее, и смутно помнил, как гид разливался соловьём, описывая её преимущества. Сам он точно ничего сказать не мог, но поскольку кроме медеплавильного у него должен был появиться и литейный заводик, пренебрегать любой информацией из будущего не следовало.

Ну а для чего использовать плодородный слой, об том он говорил с Игнатом отдельно, за закрытыми дверьми. Потому как, уже хорошо изучив привычку местных забивать на то, что делать надо не "как обычно повелось", он не собирался пускать всё уж совсем на самотёк. И честно намекнул послужильцу о тайных видоках, что будут следить за тем, как княжеские распоряжения выполняются. И если на многое он глаза легко закроет, коли с задачами послужилец справится, то конкретно за земельку ту Игнат никак откупиться не сможет. Он ему это не простит. И, судя по виду послужильца, мысль эту вдолбить ему удалось. Так что он очень надеялся, что тонкий плодородный слой всё же снимут и развезут на поля закладываемых деревень. Пусть лучше она там послужит, чем её просто в ту же плотину закопают. Вовремя всё же вспомнилась ему одна передачка, где обсуждалась идея немцев вывозить чернозем из Центрально-черноземных районов России в бедную Восточную Пруссию, и там использовать её для удобрения земель.

Ну а поскольку производство пушек в этом году откладывалось, то и долгое нахождение в камской вотчине было теперь нецелесообразным. Словом, всё толкало его поскорее идти под венец. Что ж, зачем противится неизбежному? Как там Миронов пел:

Женюсь, женюсь, какие могут быть игрушки...

Глава 41

Ах, эта свадьба, свадьба, свадьба пела и плясала,

И крылья эту свадьбу вдаль несли,

Широкой этой свадьбе было места мало,

И неба было мало и земли.

Вот уж воистину широко было русское застолье! Гуляли от души, с размахом. Впервые представленный широкой публике правильно организованный оркестр подпившими гостями был принят на ура. Да и что говорить, это вам не гусляры-скоморохи! Даже привычные песни под его аккомпанемент звучали как-то по-новому. А уж как лихо отплясывал Иван под минусовку Волколака, это надо было видеть! И как уже изрядно набравшиеся гости распевали светозаровские "Люди божие". В общем, свадьба удалась на славу. И продолжала вовсю греметь и веселиться, когда под хохот и не совсем пристойные шуточки, молодых провожали в спальню.

А там пред взором молодой жены предстала огромная кровать с балдахином. Нет, клопы у Андрея в доме не водились, просто ему всегда хотелось иметь нечто подобное (ага, эстет, мля). А вот девушка вдруг заробела, и князю пришлось брать всё в свои руки. Не обращая внимания на её лёгкое сопротивление, он поспешил снять с неё всё, включая и рубашку, и невольно залюбовался открывшимся видом. Да, по нынешним меркам она была не очень, но он-то жил и развивался совсем в другую эпоху, и по тем критериям фигурка у его жены была очень даже ничего! И глянув на покорно лежавшее на белых простынях из самого тончайшего льна очаровательное видение, он плюнул на все условности и пожираемый страстью буквально рухнул сверху.

Празднества гремели ещё трое суток, и лишь потом сошли на нет. В доме наступила столь долгожданная тишина, и князь смог, наконец-то, насладится семейным уютом.

Варвара оказалась девушкой тихой и работящей, и к тому же отличной хозяйкой. Наученная ещё в отчем доме, она быстро прибрала всю прислугу к рукам, и уже к концу первой недели Андрей со смехом наблюдал за тем, как все домашние слушались её, наверное, больше, чем самого хозяина. Однако не всё было так хорошо, как хотелось бы. Те предрассудки, что впитывались в местных можно сказать с молоком матери, а потом вбивались строгим воспитанием, порой раздражали до бешенства. Особенно сильно это касалось всего, что крутилось вокруг секса. До просвещённых Камасутрой и развращённых фильмами для взрослых людей 21 века местным было очень далеко. И главным препятствием тут была, разумеется, церковь и её взгляд на то, что можно и чего нельзя делать супругам. И что самое смешное, но большинство людей само шло к батюшкам и честно признавалось в такого рода грехах. Вот только Андрею подобное вмешательство в личную жизнь было, как серпом по одному месту и он собирался с этим долго, вдумчиво и осторожно бороться. Что, когда и как он делает со своей женой должно касаться только его и жены.