Князь Барбашев (СИ)

И Дума враз взорвалась разговорами. Ещё бы, цель-то похода была предложена и утверждена (что разом определяло выдвинувших её в те самые пресловутые козлы отпущения, коли что не так сложится) и теперь предстояло привычное дело: распределить воинские должности. Правда, Шуйский, помня предупреждения племянника, всё же решил настоять на том, чтобы государь расщедрился да и выделил припасы для наступающей армии, которые потом доставят к ней судовой ратью. Государь, конечно, поартачился (всё ж закупка да доставка припасов в одно место денег стоит), но доводы князя были слишком весомыми (ещё бы, сколько ночей Андрей над ними корпел, да и сам Шуйский не по разу думал) и тому ничего не оставалось, как согласиться.

В общем, пошумев да поругавшись, бояре, в конце концов, вынесли единый вердикт. По государеву указу да боярскому приговору решено было создать несколько полевых армий для одновременного удара по врагу.

Первой из Великих Лук на Полоцк предстояло выступить большой рати Василия Шуйского и его брата Ивана. Пять полков "силы новгородской" в две-три тысячи детей боярских с послужильцами, да "псковской силой" в шестьсот-восемьсот поместных. А еще пищальники, которых Псков с пригородами мог дать до тысячи, а Новгород до двух тысяч. Ну и "сила тверская" доводила общую численность этой рати до семи тысяч "сабель и пищалей". И это не считая судовой рати, воеводой над которой с лёгкой руки Немого был утверждён молодой, но уже снискавший славу князь Барбашин-Шуйский, и посохи, которую предстояло собрать для доставки к Полоцку новгородского и псковского наряда, запасов провианта, фуража и прочей снасти, необходимой для ведения осады, а также дорожных и саперных работ.

Из Белой на Витебск формировалась рать родственника Шуйских, князя Андрея Бучен Борисовича Горбатого. Те же пять полков, но, поскольку воевод в ней было помене, то и ратников она насчитывала четыре-пять тысяч детей боярских с послужильцами. Её действия на витебском направлении должны были обеспечить успех двух главных группировок, псковско-новгородской и смоленской, на полоцком направлении.

Третья рать была смоленская. Князь Михайло Горбатый Кислица с силою московскою. Это войско (пять полков и около пяти тысяч детей боярских с их послужильцами и посохой) было, тем не менее, самым главным. Ведь именно к нему должен был присоединиться со своим двором сам великий князь и его братья, доведя, таким образом, численность рати до семи-восьми тысяч "сабель и пищалей", а то, и больше. С ним же должен был подойти и осадный наряд.

Четвёртая - стародубская - рать, была самой небольшой. В набег шли князья Семён Курбский и Иван Овчина-Телепнев со своими людьми и немногими стародубцами - хорошо, если их набралось бы с тысячу человек. Их задачей был тот самый милый боярскому сердцу набег - разорение и опустошение неприятельской территории, захват пленных, и, естественно, отвлечение внимания неприятеля.

Разумеется, не забыли и про крымскую угрозу.

Новый хан Мухаммед-Гирей, отказавшись от сохранения союза с Русским государством ввиду давней уже гибели той угрозы, ради которой он когда-то и создавался, тем не менее, не торопился полностью рвать отношения с Василием III Ивановичем. Наоборот, он хотел заручиться русской поддержкой в деле подчинения своей власти другого осколка единой когда-то Орды - Астрахани. Василий же и его бояре стремились, не обременяя себя чрезмерными расходами и обязательствами, повернуть острие татарского нашествия против Литвы. Так что тут дело оставалось за дипломатами, оттого и готовили ныне богатые подарки, чтобы всех оделить и задобрить, ибо мир с Крымом был очень важен. От этого мира зависело, будет ли Русь вести войну на две стороны, воюя и с Литвой, и отбиваясь от татар, или же можно будет обезопасить себя от Крыма и всеми силами выступить против Литвы, принудив её-таки к миру. А в Крыму, как известно, подарки любили все: не только сам хан, но и многочисленные его родственники, его жены, царевичи и царевны, мурзы, князья и уланы. И ведь на всех казны не напасёшься. А стоило лишь обделить какого-нибудь мурзу или князя, и он самовольно, со своим собственным войском, шел на промысел в Русскую землю. Правда, это был бы уже не большой поход Орды, а с малыми порубежные воеводы привыкли уже справляться. Так что посольство - посольством, а на Берег всё одно были отряжены усиленные отряды поместных войск. Бережёного, как известно, и бог бережёт.

Да и как ещё там, в Крыму сложится. Ведь подобный расклад хорошо понимали и в Литве. И Сигизмунд тоже слал большие подарки хану, переманивая его на свою сторону. И в тайне мечтая всё же вынудить Крым выступить в далекий и трудный поход через безводную степь за богатой добычей и многочисленным полоном...