Князь Барбашин 3

Зато во время каждой стоянки русичи пытались наладить отношения с местными индейцами (название, данное князем для американских аборигенов давно уже прижилось в среде колонистов и мореплавателей), вот только те на контакт шли весьма неохотно, а в одном месте даже попытались обстрелять корабли из луков. Но пушечный залп быстро отрезвил дикарей, и они поспешили скрыться в чаще леса.

Отбросив в сторону очередные кроки, Гридя, налив себе и гостю вина, задумался, глядя на мерцающий огонёк лампы.

Пока он в очередной раз вёл корабли по французскому маршруту, где-то там, на Балтике, громыхала война, и многие старые знакомцы по каперскому делу готовились тряхнуть стариной. Гридя тоже был бы не против вспомнить юность, но князь твёрдо сказал, что водить суда по балтийской луже может и зелёный гардемарин, а вот для океана нужны куда более подготовленные кадры. И обучить их сможет только он, Григорий. Хотя, куда уж больше. За прошедшие годы навигаторов, пересекавших океан, обучилось столько, что на всех уже и кораблей не хватало. Как и простых мореходов, отчего на многих судах вчерашние крестьяне составляли порой больше половины экипажа. Но князю всё было мало.

Сидевший напротив него Тимка, всё так же командирствующий на "Новике", в отличии от адмирала пребывал в большом искушении от похода, сильно надеясь, что на пути вот-вот попадётся какой-нибудь француз или на крайний случай португалец. И в той уверенности была большая доля правды, ведь экспедиция не просто шла вдоль бразильских берегов, а выполняла очередное задание князя.

Откуда тот берёт информацию и Гридя, и Тимка давно уже перестали интересоваться, понимая, что князь лишь улыбнётся на их расспросы и всё равно выдаст лишь то, что нужно для дела. Вот и перед выходом он рассказал, что вот тут, на выступе материка, примерно верстах так в трёхстах на север от того места, где французы берут красное дерево, впадают в океан две реки, и устье одной из них используют франки для отдыха и починки. А поскольку португальцы туда пока не сильно суются, то стоит, наверное, столь удобное место захватить для себя. Хотя бы для того, чтобы идущие в Индию суда могли там собираться после штормов и отдыхать перед пересечением Атлантики. А на вопрос, что рек то там должно быть много, спокойно произнёс, что ошибиться им будет трудно, так как дальше к северу берег начнёт стремительно уходить на запад.

Вот исходя из этой информации Гридя и принял решение сразу подняться на север до той точки, где материк начнёт свой западный бег, а уже потом просто спуститься вниз, пока не достигнет нужного места.

Для пущей убедительности корабли пробежали на закат вдоль бережка лишнюю сотню вёрст, дойдя до устья неширокой реки, чтобы убедиться, что не ошиблись и заодно картографируя побережье, после чего, наконец, повернули назад. И вот по подсчётам навигаторов, которых всё чаще стали именовать штурманами, они прошли уже достаточно, чтобы искомые реки оказались в пределах видимости. Оттого и лежали корабли по ночам в дрейфе, дабы не проскочить мимо столь нужного места в темноте.

- Думаешь, завтра нам повезёт? - задал вопрос Тимка.

- Да пора бы уже, - кивнул головой Гридя. - А то мы до осенних штормов спуститься вниз так и не успеем. А там что? Зимовать у чужого берега? Или как эти самые финикияне, что вокруг Африки плыли, хлеб сажать и урожаи собирать? Так дорога у нас куда большая, этак мы и за три года не управимся.

- Вот-вот, - согласно кивнул головой Тимофей. - А ведь надо ещё всё, что князь указал, найти и домой доставить. Особливо эту, как её, а, картофь. Вот истинно: пойди туда - не знаю куда, да найди то - не знаю, что.

- Ничего, друг ситный, и пойдём, и достанем. Ну что, давай ещё по одной и хватит пьянствовать, а то завтра будем носами клевать, на потеху команде.

- Так наливайте, адмирал, допьём уж гишпанский напиток, - с весёлой усмешкой протянул Тимка свой кубок.

Кувшин, после того, как Гридя разлил вино по кубкам, и вправду оказался пуст, на что капитан лишь хитро улыбнулся, а потом, допив тёплый напиток, встал и пошагал в свою каморку, не менее жаркую, чем каюта адмирала. Григорий же, затушив лампу, обтёрся влажным полотенцем и прилёг в койку, надеясь, что к утру жара спадёт и ему удастся хорошо выспаться.