Князь Барбашин (СИ)

– Ай, и славно поработали, княже, – радостно осклабился Заболоцкий, с удовольствием подставляя руки под струю воды, которую сливал из ведра молоденький парнишка, возможно впервые вышедший в поход. – Оказывается, они нас хоть и ждали, но не так быстро, а потому и не успели многого упрятать. А всё же жаль: я ведь надеялся, что из крепости выйдут городок спасать.

– Ну-ну. И что бы это нам дало? Моста между берегом и крепостью нет, так что даже если б и вышли, то на плечах отступающих всё одно в ту крепость не ворваться. Так что не грусти, воевода, будем мы ещё в тамошних хоромах пировать. А вот блокаду крепости начинать уже пора.

– Ну, пора так пора, – согласился Заболоцкий. – Пойду, баньку себе сподоблю, а то глянуть страшно.

– Банька это хорошо. Справляй ту, что поболя будет. Думаю, никто из воевод от хорошего парка не откажется.

– Это само собой, – согласился сын боярский.

Андрей усмехнулся глядя в спину уходящего воеводы и сел прямо на выщербленные доски пирса, свесив ноги. От воды ощутимо потянуло теплом. Впереди было много работы, но сейчас ему хотелось просто посидеть и полюбоваться прекрасным видом зарождающегося дня.

А между тем, поредевший туман, словно почувствовав приближение дня, начал приходить в движение, медленно отрываясь от воды. Узкая полоска пространства становилась всё шире. И тут первые лучи пробились через белёсую пелену, придавая миру новые краски. Небольшая стайка чаек с криком пронеслась над головой князя. Лёгкий ветерок начал разрывать редеющий туман на куски, а выглянувшее солнце окончательно растопило его последние остатки, хотя куски белой пелены ещё на некоторое время смогли укрыться в затенённых низинах. Но вскоре и туда достали лучи дневного светила.

Вот и начался новый день. Так пусть же он принесёт удачу и радость русскому воинству.

Сколько Андрей просидел вот так, просто любуясь рассветом, не мог бы сказать никто. И оторвал его от созерцания лишь слуга, сообщивший, что воевода Заболоцкий кличет князя откушать. Ведь война войной, а питаться надо вовремя.

Основная рать подошла к захваченному Нейшлоту только через сутки. К тому времени Андрей уже объездил все намеченные Охримом позиции, и был вынужден согласиться, что подобраны они со знанием дела. Рекогносцировка на местности показала, что батареи и впрямь удобнее всего было расположить против западной стены, ну а для штурма потребуется участие речного флота и заблаговременная подготовка мостов. Кстати, шведы всё это время сидели в крепости спокойно, словно и не было чужаков у них под боком. Впрочем, зная, что гарнизон был вряд ли больше трёх сотен, столь осторожное поведение было более чем правильным.

Когда с подошедших судов начали вытаскивать на берег пушки, Андрей решил, что пришло время посылать парламентёра. Что сказать он уже знал, буквально ночью вспомнив лаконичный ультиматум Суворова коменданту Измаила. Турки в своё время не вняли предупреждению, оставалось уяснить, что скажут шведы.

Шведский комендант был взбешён наглой бесцеремонностью русских. Сначала словно разбойники напали ночью и разорили Нейшлот, а теперь ещё и требуют оставить Олафсборг потому как он, видите ли, находится на русской стороне границы. А этот их ультиматум: "Сутки и сдача – воля, первый выстрел – неволя, штурм – смерть!". Что ж, пусть попробуют: они уже не раз расшибали свои лбы о местные стены. А запасов внутри крепости хватит на любую осаду.

Услыхав от шведов не менее турецкого высокомерный ответ, Андрей лишь презрительно хмыкнул и полностью отдался инженерному обеспечению осады. А тут работ хватало.

Во-первых, Жеряпе предстояло организовать дальнюю разведку на всех дорогах, по которым могли подойти деблокирующие войска.

Во-вторых, нужно было высадить усиленные отряды на островах Мальвин-сари и Кире-неми, откуда так же было необходимо установить наблюдение за подходящими дорогами.

В-третьих, требовалось навести наплавные мосты от острова Мальвин-сари до берега и наладить паром на Кире-неми.

Ну и в-четвёртых, установить прочную речную блокаду.