Князь Барбашин

Хаким-раис вернулся довольно быстро, сообщив довольно радостное известие, что перед ними не разбойники, а русская рать, командует которой конязь Барбашин. Хажисултан, проведя полгода в Москве, много слышал об этом молодом, но уже немало прославившемся воине, причём одном из любимчиков русского государя. Так что желание познакомиться с таким встречным было более чем предсказуемым. Так что теперь уже посольская шебеке потянулась в сторону русского лагеря.

Они сидели в шатре с убранными пологами, отделённые плотной тканью от ветра и наслаждаясь видом на реку. В стороне аппетитно булькал казан, в котором седобородый татарин готовил плов. Самый настоящий, с бараниной. Нет, Андрей и сам умел его готовить, спасибо другу, родившемуся и до училища проживавшему в Узбекистане (впрочем, тогда ещё Узбекской ССР), вот только многих ингредиентов на Руси было либо днём с огнём не отыскать, либо они были слишком редки, как тот же рис. Да и правильно подготовить рисовое пшено перед варкой тоже ведь настоящее искусство.

Понимая, что главные решения будут приниматься в Москве, они, быстро окончив протокольные беседы, несговариваясь отложили политику в сторону и как-то незаметно перешли к более простому общению, благо князь, хоть и с большими огрехами, но владел татарской молвью, а бек слегка поднаторел в русской. И вот обсуждая перспективы везомых купцами товаров, они и вышли на такую вкусную тему, как плов. Узнав, что московский вельможа знает и весьма ценит это блюдо, Хажисултан не без гордости поделился мнением, что его повар готовит один из самых лучших пловов во всём Хаджи-Тархане. И тут же велел привести его с корабля, чтобы на деле подтвердить сказанное.

Повар не подвёл, плов и вправду выдался превосходным. Андрей ел с большим аппетитом, не забывая поддерживать светскую беседу. В преддверии выхода Руси на Каспий было весьма кстати услыхать о том, что творится в регионе от очевидца. Ведь Хажисултан-бек по своей посольской сущности знал немало.

Так, только от него Андрей услыхал, что Дербент в нынешнее время вовсе не так велик и богат, как было когда-то. Летом 1509 года персидский шах Исмаил I, захватив Ширван, направился на Дербент. Горожане защищались упорно, но после длительного и ожесточенного сражения вынуждены были сдаться. Однако не утратили желания свободы и в 1514 году, воспользовавшись поражением персов от турок в знаменитой битве при Чалдыране, перебили сторонников шаха Исмаила и перестали платить налоги. Но так продолжалось недолго. Уже через пять лет шах вновь овладел Дербентом и, расправившись с непокорными жителями, назначил правителем своего зятя – Мюзафар-султана. Как вы понимаете, все эти перипетии отнюдь не благостно сказались на торговле и стоит ли удивляться, что в последнее время титул главного порта на Каспийском море стремительно переходил к Баку. Именно в нём и ещё в Шемахе жило большое количество индийских купцов, имеющих в этих городах свои караван-сараи. Именно в Баку индийские товары загружались на корабли, чтобы отправится оттуда в Хадж-Тархан и дальше.

Гилян же, этот золотоносный источник шёлка, представлял из себя два полунезависимых княжества по разные стороны Сефидруда, лишь формально подчинявшихся шаху. А ведь до появления шелководства Гилян был бедной, никому не нужной провинцией, не имеющей постоянных торговых путей и изредка торгующей с соседями копченой рыбой, да изделиями из дерева. А Рашт и Энзели были не больше иных прибрежных деревушек. Впрочем, они и сейчас оставались скорее городами деревянных лачуг и больших караван-сараев. Не то что полный старой гилянской знати Лахиджан.

А в международную торговлю неожиданно ворвался город Ареш. Он был возведён совсем недавно и даже не имел надёжных стен, но именно туда для покупки шелка-сырца теперь съезжались купцы из различных стран.

И как неподдельно сокрушался бек, что флот Ширвана, ещё два десятка лет назад бывший главной силой в регионе, ныне, с приходом персов, пребывал в плачевном состоянии. Отчего корабли купцов стали чаще подвергаться пиратским нападениям. Видимо было в этом что-то личное!

В общем, много интересного поведал ханский посол, а сколько он ещё утаил по своей выгоде! Но даже озвученного было достаточно, чтобы понять, что кидаться в местные расклады наобум будет весьма неосторожным поступком. Ну а о том, чтобы плыть в Москву вместе князь и посол договорились чуть ли не в начале своей душевной беседы.

* * *

Тёплым апрельским днём шесть кораблей Компании осторожно пробравшись по чёрным полыньям среди льдов, неожиданно запрудивших нарвскую бухту, вышли в относительно чистое море и, лавируя против ветра, начали свой долгий путь в сторону Атлантики.