Князь Демидов #05

— Конечно, знаю. Суть в том, что у бандитов нет чести! Единственное, чем они действительно дорожат — это их собственная жизнь. Именно поэтому, когда дело доходит до выбора… они очень быстро раскалываются. Когда хочется жить, то мигом выдаёшь всю информацию о том, кто и почему их нанял. В целом, практически у всех людей, кто хоть как-то связан с криминалом — аналогичная ситуация. — спокойно ответил я: — А вот у хозяев, кто обычно нанимает этих самых бандитов — вопрос стоит несколько иначе.

— В смысле? — испуганный барон попытался нахмуриться. Он прекрасно знал ответ на свой вопрос и видел эту дикую провокацию, но боялся даже лишний раз пошевельнуться. Как будто я воткну ложку Федоре в глаз…

— Как я уже говорил — если слишком сильно заиграться с огнём, то можно лишиться чего-то очень дорогого. Или — кого-то очень дорогого. — тихо ответил и приобнял Федору за плечи: — Но я очень надеюсь, что у всех моих оппонентов хватит мозгов прекратить любые отвратительные выходки.

— Да-да! Володя у нас тот ещё задира и хулиган. — закивала девчонка, прижавшись ко мне: — Но… я полюбила его не за это.

— Правда? — Госпожа Можайская вытерла пот со лба: — А как вы познакомились?

— О-о-о… Дорогая, расскажи ты. — я погладил Федору по волосам.

— Там была до безумия романтичная история! Когда же это началось? Ах да! Помните, какой-то маньяк покромсал людей в Коптево? Вот мы с Томой и обсуждали этот кошмар… А на ужине внезапно появился Володя. Я сразу поняла, что друзьями мы никогда не будем. Только мужем и женой!

— Хе-хе… Занятно. — скрывая дикий ужас, ответила Госпожа Можайская.

— И всё так завертелось… Я не могла поверить своему счастью! — продолжила Федора: — Он встречал меня после пар. Сидел рядом, когда мы приходили в столовую. В общем, Володя, как будто следил за мной… Поначалу мне было немного жутко! Казалось, будто за мной следит маньяк… — на этом слове барон поперхнулся: — Но на самом деле всё это происходило из-за огромного и горячего сердца Владимира, что воспылало от любви ко мне!

— Мило… — выдохнула мать семейства.

Дальше Федора начала во всех подробностях рассказывать, как посвящала меня в свою личную жизнь, сдала всю охрану и вообще огромное количество нюансов, которые сводили на нет безопасность старшей дочери Дома Можайских. Под конец повествования на супругах не было лица… Лишь спустя некоторое время барон поднял на меня испуганный взгляд.

— …в общем, я поняла, что хочу на следующем курсе переехать к Володе в Пермь. Я бы уже сейчас озаботилась этим вопросом, но у первогодок есть запрет на отношения. — с нескрываемой ноткой досады пояснила Федора.

— Кхм… — Семён Валерьевич резко вскочил из-за стола: — Владимир… Могу я поговорить с тобой… тет-а-тет?

— Пап. — девчонка насупилась: — Учти, если будешь обижать Володю — я тебя не прощу!

— Угу… кто-кого ещё обидит… — пробормотал барон, и взяв с собой трубку, направился на балкон. Я пошёл за ним.

Кажется, настало время поставить в этой истории жирную точку.

Прежде, чем широкая дверь на балкон закрылась, я успел заметить, как Госпожа Можайская бегом подбежала к дочке, и чуть ли не рыдая обняла её.

— За свою жизнь, я повстречал много уникальных людей. Но вот головореза, который притворяется студентом — вижу впервые. Чего вам надо от моей семьи? — выдохнул барон, трясущимися руками пытаясь поджечь табак в трубке.

— От вашей семьи — совсем ничего… Пока что мне нужны только вы.

— Что от меня потребуется?

— Не совать свой нос в мой парк. Ещё хоть одна бандитская шваль придёт к воротам моего комплекса — я отправлю вам Федору по частям. — холодно ответил я.

— Это всё? — трясущимися губами, уточнил Можайский.

— И отстать от дома Любимова. — пожав плечами, ответил я: — Долго разглагольствовать не буду. Моя основная цель, чтобы до всех вас дошло… Я ближе, чем это может показаться на первый взгляд. Человеческая жизнь ничего для меня не значит. Я буду рвать когтями любого, кто посмеет разевать пасть на мою территорию.

— Вам не кажется это… несправедливым? Дом Любимова был переоформлен на нас практически с самого открытия! И то, что вам вздумалось поиграть в благородство — это не должно быть нашей проблемой. Разве нет? — осторожно поинтересовался Можайский.

— Если бы он был ваш, то Любимов не оплачивал бы за него кредит.

— Любимов — обычный нытик, который строит из себя благодетеля… Мы не знали, что Копилка брал с него лишние деньги!

— Но ведь теперь знаете? — я окинул дрожащего борона ледяным взглядом: — Вам не кажется, что воровство Копилки не должно быть проблемой Любимова? О какой вообще справедливости идёт речь?

— О том, что дела Копилки — это дела Копилки, а не нашего Дома!

— Деньги брал кто? Копилка? Копилка! Так значит и разбирайтесь с ним, а не с Любимовым. Это, во-первых. А во-вторых… Кто дал вам право нанимать стрелка для диверсии в парке? Вы соображаете своей тупорылой головой, что могли погибнуть невинные люди?

— Вам наплевать на жизни людей. Мне тоже наплевать! Я поступил так, как делал всегда. Моя основная задача — поддерживать своё место в иерархии…