Князь Федор. Меч Тамерлана

В-третьих, у кормящей женщины, конечно, меняется гормональный фон и темперамент, но это не значит, что она вообще не хочет супружеской близости. Нет, после беременности и родов она может невольно ее боятся… Ну как же! Меняется тело — у кого в большей, у кого в меньшей степени. А даже самые красивые женщины могут быть неуверенны в себе, пусть и не подают вида. Потому есть невольный страх, что перестанет нравиться мужу. Кроме того, после родов могут меняться и ощущения… Но при этом женщина стесняется рассказать истинную причину своей замкнутости и переживаний — чем невольно отталкивают мужа.

Что тут можно посоветовать? Не торопиться. Быть внимательным, спокойным, доброжелательным. Вслух восхищаться красотой жены — и естественно, без фальши. Чаще делать комплименты… Не спешить в самые прекрасные мгновения, не поддаваться страсти — стараясь быть нежным и терпеливым… И когда жена полностью расслабиться, когда все ее страхи уйдут, оставив наедине с любящим мужем…

Он будет вознагражден. Стократно вознагражден!

Я, к сожалению, не успел к родам своего сына, Георгия — но каким-то чудом долетел в Елец до крестин. Как же хорошо, что перед крестинами дается сорок дней! Впрочем, это не железное правило — крестить младенца можно и даже нужно (!), если его жизни угрожает опасность хоть даже в первые часы после родов. Знаю конкретный случай еще из прошлой жизни, когда сложный малыш поправился в роддоме после крестин…

Но в экстремальной ситуации священника лучше не ждать. Достаточно произнести: Крещается раб (раба) Божий (имя ребенка) во имя Отца. Аминь. И Сына. Аминь. И Святого Духа. Аминь. И перед каждым «Аминь» намазать на лобике святой водичкой крест — а если нет святой, то можно даже и простой водичкой. Если воды нет вообще — то даже слюной! Фактически, это может сделать в роддоме сама мама-христианка… И это крещение считается законным — разве что батюшка после дополнит его необходимыми молитвами и миропомазанием.

Сорок же дней дается именно маме — полностью восстановитьздоровье, заживить возможные повреждения. После этого над женщиной читается специальная разрешительная молитва, допускающая ее ко всем церковным таинствам — прежде всего к причастию… Но одновременно с тем становится возможна и полноценная супружеская жизнь.

Одним словом, те несколько дней, что я провел с семьей по прибытию в Елец и до похода в Сурожское море, стали на момент самыми счастливыми и радостными в этом году. Однако же теперь я закончил уже второй свой поход, теперь я наконец-то дома — и уже нет никакой нужды его покидать в ближайшем будущем!

…До помоста причала осталось метра полтора, когда я с силой оттолкнулся от планширя левого борта — и перемахнул их, бросившись к Дахэжан! Та встретила меня вымученной улыбкой и слезами на глазах — как видно, последнее расставание очень сильно ударило по ее чувствам…

— Ну, привет, Жорка!

Первым делам я принял испуганно гукнувшего сына с рук супруги, поднеся туго замотанный, сладко пахнущий комочек счастья к лицу. Господи, какой же он сладенький! Быстренько чмокнул карапуза — и из груди пошла теплая волна нежности — причем теплая физически, в буквальном смысле… После чего, не отпуская от себя ребенка, я схватил жену в охапку, крепко прижав к себе, вдохнул сладко-пряный аромат вьющихся, шелковистых волос горянки… И прижавшись губами к ее ушку, жарко зашептал:

— Здравствуй, солнышко ты мое любимое…

Жена совсем по девчачьи шмыгнула носом — а развернувшись, с неожиданной тоской посмотрела мне прямо в глаза:

— Здравствуй, любимый муж мой… А тебя ждет посланник князя Дмитрия, Владимир Андреевич Храбрый.

Последние слова отозвались в моей душе такой щемящей болью, что оглушенный, я замер на месте соляным столбом, не в силах хоть что-то вымолвить. Но в этом же миг с ушкуя раздался полный изумления возглас:

— Дахэжан⁈

Глаза жены расширились от удивления — и легкого испуга:

— Екеж? Брат⁈

Между тем черкес уже перемахнул на дощатый настил пристани. В том, что это брат моей возлюбленной, я убедился, немного поспрашивав о прошлой жизни горца через толмача — и услышал историю один в один с историей моей супруги. И все-таки, чисто теоретически, это могло быть совпадением… Так что я до последнего молчал, рассчитывая воочию насладится реакцией брата и сестры при встрече.

Но что-то больно не нравится мне эта реакция… Екеж что-то яростно затараторил, говоря очень громко, практически срываясь на крик — а Евдокия словно бы вся сжалась, даже отступила на шаг. Вдобавок ко всему заплакал Жорка, испуганный громким голосом дяди… И тут-то кровь в голову мне и ударила. Развернувшись к касогу, я с такой силой толкнул его от себя, что крепкий мужик буквально отлетел в сторону, рухнув у самого края причала:

— Заткнись! И слушай меня! Дахэжан — моя законная жена, венчанная в честном браке! И она моя княгиня! Так вот — ежели ты собираешься сдержать свое слово, так сдержи, будь верным и честным дружинником при сестре и племяннике, будь готов отдать за них жизнь! Но помни — она и твоя княгиня и госпожа!!!