Князь Гавриил, или Последние дни монастыря Бригитты

— Тише, тише, Агнес! — удержал ее Гавриил, указывая на дом. — Ты выражаешь свое удивление почти так же громко, как я тогда. Следствием моего радостного возбуждения было то, что кровь хлынула у меня из носа и рта, и я чуть было опять не потерял сознание. Когда эта опасность, к счастью, миновала и я снова несколько оправился, отец рассказал, как он меня нашел. Он долго жил в Швеции, терпя сильную нужду. Потом шведы стали требовать, чтобы он помогал им в войне против его родины; отец не согласился и вынужден был бежать. После долгих скитаний он прошлой весной вернулся в те места, к которым влекли его дорогие воспоминания. От хутора Ору давно уже не осталось и следа, тесть и жена умерли, сын исчез, вся местность была превращена в пустыню. Отец тяготился жизнью; он решил остаться здесь и ждать смерти. Он построил себе на берегу реки хижину и жил рыбной ловлей. От людей Иво Шенкенберга он скрылся в лесу. В ту ночь, когда меня бросили в реку, отец отправился посмотреть издали, находится ли еще лагерь на прежнем месте. Проходя по берегу, он натолкнулся на человека, лежавшего без сознания в луже крови. Убедившись, что тело еще теплое, отец из жалости взвалил раненого себе на спину и отнес в свою лачугу. Он еще не знал, кого спас от смерти, но когда снял с меня одежду, то нашел кинжал и кольцо. Он стал пристально всматриваться в мое лицо и убедился, что случайно спас жизнь собственному сыну.

Благодаря его нежному уходу я, прохворав несколько недель, оправился от тяжкой болезни. Можешь себе представить, сколько за это время мы должны были рассказать друг другу! Узнав, что царь Иван обещал его помиловать, отец был настолько растроган, что громко разрыдался. Он потерял уже последнюю надежду когда-нибудь увидеть свою родину, увидеть Москву, от радости старый боярин чуть не сошел с ума.

И теперь… теперь вы оба отправитесь в Россию? — спросила Агнес еле слышно.

Теперь мы поедем в Россию. Я не успокоюсь, пока честь отца не будет полностью восстановлена. Я твердо уверен, что царь сдержит свое слово.

Жаль! — вздохнула Агнес.

Как так — жаль? — удивился Гавриил.

В Москве много красивых княжон…

Тем лучше, — тихо, но от всей души рассмеялся Гавриил, — тем легче я переживу тяжелое время разлуки с тобой.

Гавриил!

Глаза Агнес блеснули в темноте, но Гавриил не знал, что тому причиной — оскорбленная гордость или внезапно набежавшие слезы.

— Ну, ну, ничего! — произнес он успокоительно, прижимая к себе дрожащую девушку. — Подумай о том, что я, как только смог держаться на ногах, сразу же поспешил в Таллин разыскивать своего потерянного спутника, хотя мне это и грозило виселицей. Разве это ничего не значит? Прежде чем какая-нибудь княжна станет тебе опасной соперницей, ты, может быть, уже сто раз меня забудешь.

Не говори так, мне больно это слушать, — сказала Агнес.

А если я должен буду прожить вдали от тебя не сколько месяцев, может быть, целый год, останешься ли ты мне верна? — спросил Гавриил с тревогой в голосе.

Неужели ты можешь в этом сомневаться?

Ведь ты совсем недавно чуть не вышла замуж за другого.

Ради бога!

Скажи мне, Агнес, в ту минуту, когда ты подходила к алтарю, у тебя уже было намерение сказать «нет»?

Не было, — тихо ответила Агнес.

Ну вот видишь! Ха-ха!

Не смейся, Гавриил! — сказала Агнес дрогнувшим голосом. — Я считала тебя погибшим и хотела этим поступком продлить жизнь своего бедного отца и сократить свои собственные печальные дни. Я жаждала последовать за тобой. Без тебя жизнь для меня не имеет никакой ценности.

А может быть, жизнь без отца и родины тоже не имеет для тебя ценности? — спросил Гавриил с притворной суровостью.

Что это значит?

— Согласна ли ты, когда нужно будет и когда придет время, уехать со мной в Россию? Подумай, я ведь наполовину русский!

Агнес и минуты не медлила с ответом.

С тобой я пойду куда угодно, хоть на край света. И если ты наполовину русский, то русские не могут быть такими злыми, как о них говорят. Я постараюсь стать достойной княгиней.

Ты должна стать княгиней. Царь сдержит свое слово. Но пока — надо терпеть и молчать.

Я буду терпеть и молчать. А сейчас я должна вернуться в дом — я ведь больна, тяжело больна.

Ты… больна?

Я должна быть больной, не то меня тотчас же опять поведут венчаться с Рисбитером.

Ну, тогда будь больна так сильно, как только сможешь, но смотри не умирай!

Нет, теперь мне снова хочется жить!

Голоса их замерли в долгом поцелуе. Наконец Агнес решительно освободилась из объятий Гавриила и твердым шагом направилась к садовой калитке. Она не хотела напрасно увеличивать тяжесть разлуки.

Но на другое утро Агнес не встала с постели. Она действительно заболела.

13 В монастыре Бригитты

Свадьба расстроилась, и недовольные гости принуждены были разъехаться по домам.