Князь Гавриил, или Последние дни монастыря Бригитты

— Ведь у тебя не было меча, когда я туда приехала!

— Ах, ты говоришь об этом наглом мужике?

— Он ведь сказал, что он вольный человек.

— И ты этому веришь? О, Агнес, не верь ему! Вообще не верь ничему, что тебе болтают. Этот мужик был русский шпион, ручаюсь головой. Я увидел это по его лицу и ударил его ногой, но при этом как-то нечаянно подбросил вверх ножны, и меч выпал.

— А как случилось, что ты сам свалился с лошади?

— Кто тебе сказал?

Дельвиг говорил это в твоем же присутствии.

— О, бесстыдный лгун! Я и не заметил этого вранья, не то дал бы лжецу достойный ответ своим мечом. Он говорит, будто я упал с лошади? Этого со мной не бывает! Ты ведь знаешь, какой я искусный наездник. О, Агнес, сколько мне приходится бороться и страдать из-за тебя! Все мне завидуют, все стараются меня очернить, не гнушаются даже самой низкой ложью. Но все равно — пусть делают что хотят, я их не боюсь, пока я уверен, что ты меня любишь. Поцелуй меня, Агнес!

— Не поцелую, — резко ответила Агнес и вырвалась из объятий Рисбитера.

— Что это значит? — пробурчал юнкер. — Я же твой жених, почему ты мне отказываешь в поцелуе? Ты должна поцеловать меня!

— После свадьбы! — ответила Агнес и смеясь выскользнула из комнаты.

Рисбитер, сильно раздосадованный, вышел во двор, чтобы немного рассеяться и освежиться. Проходя между палатками, он, к своему неописуемому удивлению, увидел, что среди воинов сидит тот самый человек, который сегодня доставил ему столько неприятностей. Рисбитер по природе своей был трус, но, как известно, такие люди под влиянием вина становятся самыми большими крикунами и задирами. При виде Гавриила в ГРУДИ юнкера вдруг вспыхнула вся накопившаяся в нем злоба.

— Ты, собака! — заорал он на Гавриила. — Как ты еще осмеливаешься показываться мне на глаза? Что тебе здесь нужно?

Гавриил не спеша повернулся к разбушевавшемуся юнкеру.

— А, это тот самый маленький юнкер, который умеет так хорошо кувыркаться, — сказал он добро душно.

Воины засмеялись. Лицо у юнкера Ханса позеленело.

— Наглый бродяга! Сейчас же встань и сними шляпу, когда разговариваешь с рыцарем!

— Я сейчас с рыцарем не разговариваю, — сказал Гавриил улыбаясь, — но когда маленький юнкер говорит со старшим, не мешало бы юнкеру приподнять шляпу.

Смех, раздавшийся вокруг, показал, что ответом Гавриила вояки остались довольны.

— Слуги! — закричал Рисбитер, чуть не плача от злости. — Хватайте этого пса! Всыпьте ему на конюшне сто ударов розгами!

Слуги не двинулись с места и продолжали смеяться и зубоскалить, глядя на юнкера. В безумной ярости Рисбитер вытащил меч и бросился к Гавриилу. Но тот вдруг вскочил, сбросил с плеч кафтан и предстал перед оцепеневшим юнкером в одежде воина, с блестящим мечом в руке.

— Посмотрим, чья шкура больше просит ударов, — сказал он угрожающе.

Мечи скрестились. Никто из мызных людей не вмешивался; все с любопытством смотрели на сражающихся, и в глубине души каждый, вероятно, желал, чтобы заносчивый юнкер был как следует наказан. Но борьба продолжалась недолго. После двух-трех ударов меч Рисбитера взлетел кверху, несколько раз перевернулся в воздухе и упал далеко под окнами мызы. Следя за мечом, Гавриил случайно взглянул на окно и встретился глазами с другим взглядом. За окном стояла Агнес. Она была свидетельницей ссоры с самого ее начала до конца. Гавриил не знал — действительно ли это было так или ему только показалось, что на розовых губах девушки как будто мелькнула довольная улыбка. Правда, Агнес сейчас же стала опять серьезной и отвернулась, но от ее улыбки в сердце Гавриила остался как бы отблеск счастья. Он почувствовал, что в нем проснулись все лучшие человеческие качества: великодушие, миролюбие, доброта, любовь ко всем людям наполнили суровое сердце воина.

— Идите отдыхать, юнкер! — дружелюбно посоветовал он. — Сегодня вы достаточно показали свою храбрость и ловкость. Ваш меч — самый легкий танцор на свете; будь у него'крылья, его можно было бы принять за птицу, так легко он летает по воздуху. Если вам когда-нибудь еще случится выступать на состязании, всегда берите с собой искусного птицелова, иначе ваш меч улетит и вы его лишитесь.

Рисбитер, на минуту застывший в оцепенении, теперь невольно глянул в сторону, где на земле лежал его меч. Агнес все еще стояла у окна, но улыбка исчезла с ее гордого лица и между бровями залегла легкая морщинка. Через миг окно опустело. Рисбитер то краснел, то бледнел. Он не решался ни на кого поднять глаза, справедливо опасаясь увидеть у всех на лицах насмешливую улыбку.

— Ты осмелился поднять руку на рыцаря. Ты еще об этом пожалеешь, — сказал он, наконец, запинаясь, круто повернулся и поспешил удалиться. Воины проводили его громким хохотом. Гавриил против своей воли и без всякого труда приобрел много друзей. Половина лагеря сбежалась посмотреть на смельчака, который проучил ненавистного Рисбитера. Об уходе Гавриилу не дали и говорить, да, правду сказать, он и сам не слишком спешил. Тайный голос в его сердце повелевал ему остаться здесь.

3 Сомнения невесты