Князь/Грязь (СИ)

– Да, я младше, а твой день рождения почти как у моих старших сестричек! У них 11, – сделала вывод рыжая.

– А что за старшие сестрички? И что они сделали?

– Даже и не знаю. Кажется, устроили пробу сил, захватили акушеров и что-то там ещё. Мы с Руфиной круче в любом случае. Про нас документалку сняли!

Блин, её даже мелочью не назвать. Совсем же кроха. Отбитая на головушку кроха. Зато выдала информацию, кто мог нанести мне моральную травму в роддоме. И плохая информация: у Рыжего Безумия существует соревнование по отбитости. Увижу двух рядом: надо валить или притворяться фикусом.

Однако эта девчонка явно самостоятельнее Руфины.

– Вот мы и пришли. Пока! – заявила около административной стойки Наташа и исчезла.

Жезл качнулся и прокомментировал:

– Невидимость. Она и аналогом Спутника света обладает. Но сильно сомневаюсь, что контролирует. А ты, пацан, вырастешь ловеласом, если выживешь.

Я решил проигнорировать товарища капитана и подошёл к работнице общаги.

– Здравствуйте, я сегодня прибыл. Вот справку получил у секретаря, – произнёс я и протянул бумажульку.

– Мальчик, значит, – женщина посмотрела на бумажку, а не на меня, – Грязев. Оформлен в одиночную палату на пятом этаже. Вот книжка с правилами общежития. Три нарушения – выселение. Выселение – академическое предупреждение, наберёшь три и отчислен без права восстановления. Доступ в столовую свободный первый месяц. В остальное время в зависимости от академических результатов. Постельное бельё чистится автоматически, не забывай опускать крышку на кровать…

После получасовой исповеди от Рыжего Безумия, десятиминутная лекция пролетела незаметно.

Спустя ещё пять минут я уже изучал свою личную келью.

Три на четыре метра. Щедро. А вот потолки точно не на вырост. Чуть выше полутора.

Откидной небольшой стол, такой же закреплённый на стене стул. Ящик под кроватью, шкаф с формой на стене. Три комплекта.

Ванная комната и туалет на этаже. Весь этаж мальчишеский.

Но потолок меня сильно смущает. В десять лет есть дети, что уже выше полутора метров. Может в книжке с правилами есть что-то про это?

Жесть. В моей комнате по какой-то причине оказался опущен потолок. Дёрни за верёвочку, и он опустится. Дёрни снова, и «небо» поднимется.

Какая-то бесполезная хрень… хотя нет. Об этом подумаю после начертательной магии. Такой дорогой механизм точно не просто так. Да и потолок так и просит на нём порисовать, напоминая классную доску.

– Внимание! Всеобщий сбор проводится на центральной академической площади! Начало выступления директора через полчаса. Явка в школьной форме. Пропуск – предупреждение.

У-у, тирания! А может мне в туалет надо бы? Да и похавать не мешало б.

Но терпел голод, потерплю ещё.

Самое интересное, что тут всё чёрное, только на куртке белые вставки, а на длинной мантии у молний зелёная. Наверно, что-то значит.

Хорошо, что у меня одежда из музея – моя. Пока даже немного великовата, но хоть что-то белое. А то в чёрном царстве можно и с ума сойти. Карл Зигфридович не даст соврать, он точно поехал кукухой на какой-то почве.

Да и директор. Кто будет ходить добровольно с причёской а ля одуванчик и усами-гусеницами?

В страшное место я попал. Они учить детей детям доверяют!

А ещё и бонус в виде Наташеньки. Ей поставят два – школе хана?

Если она так распереживалась, что я свалил, то на плохую оценку точно рванёт.

Не завидую я её соседу по парте…

*Цензура*, это ж я, судя по классному часу.

Я выбросил пессимистичные мысли, нацепил форму и двинулся на центральную площадь. Это местечко было легко найти, так как оно было прямо по центру территории школы. Судя по трибунам по краям этой зоны, тут ещё что-то устраивали. Надеюсь не музыкальные выступления, акустика так себе, да и поспать бы хотелось спокойно.

– С дороги, смерды, ха-ха-ха! – раздалось откуда-то сзади.

Я отпрыгнул, а шедший впереди меня амбал, что явно не относился к моей возрастной группе, нет. Крепыш был под два метра ростом и точно больше метра в ширь.

И вот именно в эту глыбу влетел пацан лет десяти на самокате.

Амбал повернулся, молча наступил на предмет без колёсиков, похоже, летающий, что-то прошептал и земля его поглотила, после чего двинулся дальше.

– Ик. Муромцев, – выдохнул мелкий полудурок, затем быстро вскочил и побежал следом за человеком-глыбой с криком, – можно автограф? А сфоткаться?..

Ну, я не в теме. Главное, я увернулся от самонаводящегося самоубийцы. В отличие от этого «Муромцева», я тихий, мирный и хрупкий.

Чем ближе площадь, тем становилось больше народу.

Найти нужное место, где встать, было просто: люди стояли по старшинству. А я относился к самым мелким, так что быстро нашёл нужную мне дюжину детишек. Да, недоучилка и все одиннадцать учеников уже были тут.

По непонятной причине Наташа стояла единственной по правую руку от Яны Михайловны, а, увидев меня, помахала ладошкой.

Я решил пройти мимо для проверки её впечатлительности, но попытка побега оказалась пресечена знакомой хваткой.

– Проход дальше закрыт, Грязев, – сухо проговорил откуда-то возникший здесь Карл Зигфридович.