Князь/Грязь (СИ)

Пока я умял свой завтрак, в столовой по очереди исчезли кексики, затем рыжая унюхала какао и в три ходки забрала все стаканы, потом подошла зачем-то к работнице столовой, после чего та принесла за стол Безумновой два чайника, как оказалось всё с тем же напитком. После небольшого разговора, на столе так же оказалось три большие плитки кондитерского шоколада, минуя стадию готовки.

Теперь мне просто интересно, а в неё всё поместится?

Смотреть на то, как маленькая тощая девочка поглощает три стола какаосодержащей пищи и напитков, можно было бесконечно.

Вот что такое магия: двадцатикилограмовая девочка умяла килограмм пять пищи и литров семь какао и ничего с ней не произошло!

Но данное впечатление развеялось спустя несколько минут. Приходил я сюда с худощавой тростинкой, а теперь она была самодовольным измазанным в шоколаде пухлячком, что не мог встать со стула из-за полученного вкусового удовольствия или набранного веса.

– Ну, пошли? – спросил я, так как было интересно, сможет или нет?

– Брось меня… фу-ух, здесь так хорошо… – кое-как выдавила из себя Наташенька. – Нет, не бросай… сядь, а-ах, рядом. И спой.

– Ага, сейчас всё брошу и петь стану. Я при тебе говорил, что это не моё. И не надо мне угрожать своими водяными хлыстами, – проворчал я, увернулся от появившихся водных щупалец, что возвращали чайники с прочей посудой на транспортировочную ленту для грязной посуды.

Но нужно отметить, что из-за лени и переедания контроль у неё, похоже, прирос. Она не разбила ни одного стакана и тарелки, уронив только крышку металлического чайника.

Но щупальца уступали лентам заклинания пути воды. Были они чем-то странным. Медленнее, не такое плотное и больше похоже на руки.

Пока я об этом думал, заметил, что Наташенька начала очень быстро терять округлость, превратившись снова в достаточно мелкую пигалицу, но улыбка обожравшегося кота при этом не исчезла.

– Отдохнула? Пошли медитировать, – проворчал я, в какой-то момент поймав себя на смирении с ситуацией.

– Подожди, я не могу так просто уйти, пока за мной никто не следит, – неожиданно заявила девочка и скрылась в отделении раздачи.

Она вернулась, упираясь и таща чайник со свежим какао, поставила, отошла и схватила один из своих стаканов с транспортной ленты, а из кармана у неё торчала большая плитка кондитерского шоколада.

– Тебя тут на удивление балуют, – поразился я.

– Боятся, – произнесла после выпитого стакана девочка, – до этого тут жила моя сестра. Если не дать нам шоколада, то мы теряем контроль. Раньше тут столы не были закреплены в полу, не было транспортной ленты, а так же на раздаче работали обычные люди, а не волшебница, как сейчас. Я не в курсе всех изменений, но эти точно упоминала сестричка Аня.

– Так твою сестру, что тут училась раньше, зовут Анна? Как Павловну?

Безумнова оторвалась от какао и посмотрела на меня, как на дурака, затем допила, а пока наливала новую порцию, произнесла:

– Сестричка Аня – наша целительница, что следит за нами, пока Яна занята. У неё ещё фамилия странная.

– Ты про Жарптицеву? – уточнил я. Потом заметил отходящий пар от какао.

– Да.

– Слушай, а тебе не горячо?

– Я не знаю этого чувства. Я же одарённая Крови Лады, огонь для нас не отличается от воды, земли или воздуха в любом его проявлении. Это же элементарно.

Какая-то она на удивление сегодня говорливая и даже может показаться адекватным ребёнком. Но меня не проведёшь? В чём подвох?

Пока я его искал, чайник был оприходован вместе с гущей, поставлен на транспортную ленту, а меня схватили за руку и потащили. На улицу.

– Наташенька, мы же на медитацию должны идти. В медпункт, – проворчал я и дёрнулся назад в здание общежития.

– Я два дня света белого не видела! Надоело! Свободу детям! – возмутилась рыжая и очень сильная девочка, что не заметила моего движения и потащила меня гулять.

– А мне нужно медитировать, – деланно возмутился я, переживающий о собственной физической (в дополнение к магической) слабости и никчёмности.

– Хорошо. Ни тебе, ни мне, пять минуточек на солнце и к сестрёнке Ане!

– А почему ты так Анну Павловну называешь? Она разрешила?

– Как мне говорят люди их называть, так я и называю. Да, она старая, ей лет тридцать, но хорошая.

– А, ну, зашибись, – пробормотал я. Мозолька Жарптицевы предсказуема, если надо будет разозлить её, то придётся оттоптаться по возрасту, но пока лучше не гневить. А то ещё подчинит и буду называть её «милашкой» или «сестричкой», ужас. Может и придушит той странной белой змеёй, чья морда больше похожа на лебедя.

Однако в этот момент я понял, что природа оттопталась на мне.

Если до завтрака Наташенька была милым созданием чуть ниже меня, примерно на полголовы, то теперь она как-то уж резко вытянулась ровно на те же полголовы выше.

Да, блин! Моя последняя надежда хоть в чём-то превосходить Безумнову лопнула как пузырь в какао.

Хорошо ещё, что пока пара девчонок в классе ниже меня, но это утешает слабо.

Нет, всё-таки мне нужно заниматься зарядкой.