Князь Ядыгар

Словом, слухи расползались по Москве просто бешенными темпами. Они обрастали уже новыми слухами, постепенно превращаясь в самые настоящие сказки, в которых уже от первоначального смысла уже ничего и не оставалось. В конце концов, до Ивана Васильевича дошло такое, что диву даешься.

И бомба в виде царского гнева, наконец, рванула на утренней трапезе, где и я сидел в сторонке.

– Ты что, пес смердящий, такое рекешь? – вдруг царь заревел на шептавшего ему что-то на уху виночерпия. – Как так нет Княжьей?! Весь стольный град пьет, а государь ни рылом ни ухом?! Сгною, червяк тлетворный! Ты что, государя свово за шпыня безродного держишь?! – вся трапезная, набитая его боярами, царскими ближниками и слугами, затихла. – Так? – бедный служка смертельно побледнел и почти обвис на руках подхватившего его царского рынды. – Отвечай перед государем, где сия брага? – тот уже был в отключке. – А вы что замолкли? Что за брага такая? А? – царя, выставив вперед свою бороденку и вытаращив глубоко посаженные глаза, начал переводит взгляд то на одного, то на другого. – Кто мне тут сказки баял, что пивал сие? Кто? Ты Мишка? – взгляд его, вдруг остановился на одном из князей Шуйских, что в это мгновение словно стал меньше ростом. – Не ведаешь, откуда? А ты? – и вот уже сползал с лавки второй боярин, что, видимо, похвалялся перед кем–то моим напитком. – Государю лжу творите?

Чувствовалось, надвигалась гроза. Кто поопытнее и не понаслышке знал о силе царского гнева, уже готовился нырнуть под стол, массивная столешница которого уже не раз защищала таких хитрецов. Ведь государь был сильно не сдержан в гневе и мог с легкостью запулить в ослушника и тяжелым кубком, и охотничьим кинжалом. Последний же, извините меня, больше похож был на небольшой меч пол метра длиной. В другой раз, рассказывали, кто–то ему сильно приглянулся и тот получил в итоге тридцать сантиметров наточенного железа в лопатку.

Я же, подрагивая от волнения, решил, что сейчас наступил тот самый момент, когда надо «брать быка за рога» или там «ловить ту самую синицу из пословицы». На подергивающихся от, не скрою, страха, я встал с места. На мне тут же скрестились взгляды остальных, в которых читалось и «покойник», и «самоубийца», и «ущербный», и «храни его Господь».

– Э–э..., – голос мой едва не пропал и я «дал петуха». – Государь... Государь слово разреши молвить? – наконец, тот услышал, и вперил в меня взгляд налитых кровью глаз. – Я... это... знаю про Княжью.

Установившаяся в трапезной тишина едва не взорвалась от не скрываемого нетерпения. Вряд ли кто из сидевших здесь не понимал, какие барыши сулил этот таинственный продукт для производителя и распространителя.

– Э–э... Я это.

Вот и все закончилось, а точнее НАЧАЛОСЬ для меня! Уже позже мне пришлось рассказать все или почти все о новом напитке, о водке под броским названием «Княжеская». Я выложил царю все, что мог и о чем думал: и о громадных барышах для царя, и о высоком качестве продукта, и о возможной экспансии с таким продуктом на зарубежные рынки, и о целом десятке такого рода напитков с разными вкусами и характеристиками, и о его медицинской пользе. Ваня, не будь дураком, сразу же ухватил всю суть. В итоге, я получил карт бланш на производство алкогольного напитка под названием «Княжеская».

Надо признать, Иван Васильевич проявил недюжинную хватку и организаторскую жилку. С его легкой руки под производство водки мне выделили пару здоровенных амбаров с печами, где раньше то ли кареты, то ли суда делали. За какие-то несколько дней туда были привезены здоровенные железные чаны, кадки и мешков двадцать-тридцать пшеницы. Новый, более мощный самогонный аппарат, сварганить удалось не сразу. Видимо, я здорово переоценил свои силы, сразу размахнувшись едва не на промышленное производство. С тремя кузнецами с царского подворья я голос сорвал, прежде чем дело сдвинулось с мертвой точки. Не обошлось, правда, и без проблем... Едва только кузнецы увидели, что у нас получалось, они дружно в позу встали. Мол, не будут сатанинскими делами заниматься. Если же я и дальше желаю их помощью пользоваться, то тогда должен буду священника сюда привести. Признаться, в первые минуты я уже был готов позвать стрельцов, чтобы они царским работникам мозгов добавили батогами через задние ворота. К счастью, я сдержал свой порыв, попытавшись понять их. Еще через десять – двадцать минут созерцания наших поделок – изогнутых труб, пузатых чугунков, змеевиков я тоже ужаснулся. Все это, действительно, отчетливо напоминало какие-то странные, может и колдовские вещи. Пришлось тогда идти на поклон в церковь и оттуда едва ли не слезно вымаливать себе понимающего священника, который не окажется исключительно твердолобым. В итоге, процесс запустить удалось.

Одновременно, я пытался продвинуть и вопрос с косметикой, дело с которой в Московском царстве тоже мне показалась «непаханным полем». Сколько мне это стоило крови и пота один Бог только знает. Однако, мне удалось и здесь...