Князь Игорь. Витязи червлёных щитов

Но произошло то, чего Игорь совсем не ожидал. Ещё издалека, лишь миновав Софийские ворота, которые вели из города Ярослава к городу Владимира — резиденции великих князей киевских, он увидел идущую ему навстречу большую группу нарядно одетых людей. Среди тех, кто шёл впереди, Игорь узнал Святослава и Рюрика. Все медленно, степенно двигались от княжеского белокаменного терема с красивой башней над вторым этажом к Десятинной церкви. Вот они уже на площади перед Квадригой — четвёркой резвых медных коней, привезённых Владимиром Святославичем из Херсонеса.

Игорь сразу же остановил коня, спешился и, сняв шапку, быстро пошёл к великим князьям.

Ему навстречу отделились от сопровождающих Святослав и Рюрик. Святослав вытянул вперёд руки, седые волосы отливали серебром. Он принял Игоря в свои объятия.

— Брат! Страдалец наш! Я несказанно рад приветствовать тебя в славном златоглавом Киеве!

Рюрик подошёл с другой стороны, тоже крепко обнял его.

— Я тоже рад, княже! Очень рад!

Тем временем княгиня Мария Васильковна кинулась к зятю — Владимиру Ярославичу, обняла его склонённую в поклоне голову, всплакнула, прошептала сквозь радостные слезы:

— Володюшка! Владимирко! Бесталанный наш!

Старая княгиня не могла и через много лет забыть свою покойную дочь Болеславу и всю свою безмерную любовь перенесла на зятя, который до сих пор так и не женился — остался вдовцом. А за то, что Владимир, как поговаривали, имел какую-то там вдовицу-попадью, не держала на него сердца: дело молодое, не век же ему в монахах ходить.

Весь вечер княжеский терем был заполнен весёлым гулом голосов. Столы гнулись от обилия яств и напитков. Лились песни, гудели бубны и гусли, звенели цимбалы. Как всегда общее благодарное внимание не раз привлекал Славута. Его Святослав загодя предупредил о приезде Игоря, и голос Славуты вновь и вновь восхищал своей силой и несравненным очарованием всех присутствующих.

От такой сердечной, поистине братской встречи Игорь почувствовал себя вновь свободно и раскованно. Тревога и печаль, от которых весь день ныло сердце, постепенно отпускали его. На сумрачном лице всё чаще стала появляться радостная улыбка.

А Владимир той же ночью, когда закончилась учта[117] и все разошлись по своим комнатам, раскрыл книгу, с которой нигде не расставался и записал:

«Из Новограда Игорь едет ко брату Ярославу к Чернигову, помощи прося на Посемье. Ярослав же обрадовался ему и помощь дать обещал. Игорь же оттоле ехал ко Киеву, к великому князю Святославу, и рад был ему Святослав, а также и Рюрик, сват его».

Лишь на следующий день, рано поутру, после завтрака, Игорь понял, почему в последнее время так тревожно было на сердце в предчувствии чего- то недоброго. Святослав взял его под руку, провёл в свою библиотеку, усадил к столу и, помолчав немного, тихо сказал:

— Игорь, крепись, брат: на днях из Половецкой земли дошла до Киева печальная весть…

Игорь замер. Едва шевеля губами, выдохнул:

— Что? Неужели что-то с сыном… Владимиром?

Святослав положил ему на плечо руку.

— Нет, слава Богу, жив Владимир. И Всеволод жив… А племянника Святослава Ольговича нет. Говорят, хан Кза принёс его вместе с десятками пленников в жертву поганским богам на могиле погибшего сына Чугая…

Игорь вздрогнул, как от удара.

— О Боже! — простонал он и закрыл лицо ладонями. — Бедный Святослав! Ведь это я виновен в смерти твоей!

2

В тот же день вечером, несмотря на тяжкий удар, нанесённый ему вестью о гибели племянника, Игорь с небольшой свитой поехал к Славуте. Горе — горем, а дело — делом. Пока жив, князь должен о живых думать!

На стук в воротах приоткрылось оконце и чей- то, как показалось князю знакомый голос, спросил:

— Кто там?

— Игорь, князь Северский.

За оконцем кто-то радостно вскрикнул. Стукнул засов и тяжёлые окованные железом дубовые ворота раскрылись. Из них выбежал Ждан.

— Княже! — И прижался щекой к колену Игоря. — Как я рад видеть тебя в добром здравии!

Игорь соскочил с коня и, к удивлению всей свиты, крепко обнял привратника.

— Ждан! Ты здесь? Значит, подался-таки к Славуте! Я так и думал!.. Ну что ж, Славута — добрая душа, и тебе с Любавой будет здесь хорошо… Веди же меня к нему поскорее.

Славута уже ждал его и обнял.

— Спасибо, что прибыл, княже.

Игорь вздохнул, садясь.

— Прибыл… Бить челом князьям прибыл.

— Это правильно!.. Говорил когда-то вещий Боян: «Тяжко тебе, голова, без плеч, но и тебе, тело, без головы!» Это следует понимать ныне так: Киеву — голове — без Северской и Галицко-Волынской земель не выстоять супротив ворогов, что напирают со степи, а телу — то есть Руси — без головы, без Киева, без великого князя киевского тоже не удержаться!.. Потому-то и хорошо, что ты, княже, в тяжкий для себя час приехал в Киев, к князьям киевским, на снем, чтобы общими силами спасать нашу землю от кочевников. Ты вовремя вырвался из неволи и прибыл сюда, ибо горе Русской земле без тебя, Игорь.

Игорь сокрушённо покачал головой.